Бывают моменты, когда нам хочется окунуться в прошлое. Тогда мы начинаем перебирать старые письма (благо, тогда писали их ручкой и посылали через почту), фотографии, марки, открытки… Вот так случилось и со мной. Уж очень захотелось побывать в семидесятых годах прошлого века. Бросила все дела и села перебирать архив. В руки попали открытки со старой, но такой доброй и родной Махачкалой. Идешь по узким улочкам, навстречу тебе улыбающиеся люди, кивают головами, здороваются… И ни одного хмурого лица, Все тихо, размеренно, обстоятельно.
Перебираю архив и на душе так хорошо спокойно, будто бы я вернулась в то время. Вдруг мне попадают удивительные изделия (буду так их называть) открытки-вышивки: прекрасные дагестанские горы, пара, танцующая «Лезгинку», вот красавец петух, отдыхающая задумчивая девушка, пышный букет цветов…, а вот и мой портрет. Да, таких рукодельниц надо поискать днем с огнем. Ни узелков, ни стежков с лица и изнанки не видно. Все аккуратно, красиво. Мало того. Открытки подписаны стихами, сочиненными этой талантливой женщиной.
Есть люди, от общения с которыми становишься чище, богаче. Наберешься от них веселого задора, который так щедро исходит на тебя, и все треволнения будто отходят, отступают на задний план.
К таким относилась Татьяна Александровна Гаврилова — человек щедрой души и многостороннего таланта. Диву даешься, когда смотришь на узоры, выполненные ею иглой и ниткой: в легком вальсе скользят фигуристы, а вот огненная лезгинка захватила, захлестнула юных танцоров, вот задумчиво смотрит вдаль чабан, будто предостерегает природу: «Не буйствуй, не губи отары!», вот барашки пасутся рядом. Прекрасна, неповторима Беловежская пуща, выполненная на маленьком лоскутке шелка и вклеенная в открытку. А портреты! Ну как это возможно — передать настроение, оттенки лица нитками? Кистью, красками и то не всегда и не всем это удается. Не удивительно, что за свои произведения Татьяна Александрова была удостоена почетного звания «Заслуженный деятель прикладного искусства Дагестана».
«Сейчас меня радует что? Луч солнца, и дождик, и ветер, И в этом все счастье мое, Все мило на этом мне свете». Такие вот подписи на каталогах своих выставок делала Татьяна Александровна Гаврилова, даря их людям. И за этими словами — творческое кредо художницы, ее отношение к жизни.
В притче о добром человеке все, до чего дотрагивались его умные руки, становилось драгоценным. Уж не о нашей ли это землячке? Она умела все: и спеть, и сочинить, и сценарий написать, была мастером на выдумки; пожурит, если заслужишь, утешит, если печалишься, и каждая встреча с ней была праздником. На выставки ее робот шли потоки людей И в Болгарии, и в Швеции хранятся ее миниатюры. «Пусть на хорошие дела хороших людей вдохновляют», — говорила Татьяна Александрова.
«Вы одна из счастливейших женщин. Своим искусством Вы обогащаете людей» (Степногорск. Кротикова).
«Я так благодарна Вам за Ваши полотна-миниатюры. Сколько сердечности, нежности. Весь Дагестан передо мной раскрылся вами (Красноярск. Сибилева).
Подобных записей в книге отзывов много. Своей волшебной иглой Татьяна Александровна поистине творила чудеса. На миниатюрах размером не более открытки — штурм Сулака, нелегкие будни чабанов, вахта тружеников моря — вся наша маленькая, но прекрасная планета, которую нужно оберегать и лелеять, на которой не должны разрываться снаряды, погибать, обагряя своей кровью, ее сыновья. Но вышивка — это увлечение. Более тридцати лет Татьяна Александровна проработала художественным руководителем в маленьком по габаритам, но большом делами Махачкалинском клубе работников госторговли. И режиссер, и художественный руководитель, и хормейстер, и руководитель агитбригады, тут же и составитель частушек, пародий, сценариев. Откуда все это?
Таня росла в большой (16 человек) дружной и очень музыкальной семье. Как бы ни уставали днем, вечером собиралась вся семья вокруг главы. Очень любили в этой семье народные песни и петь их умели. Все играли на каком-либо инструменте. За старшими тянулись младшие, передавая традиции семьи, обучая друг друга.
…Шла гражданская война, госпитали переполнены ранеными, кругом разруха, голод. Таня со старшей сестрой пели в госпиталях, развлекали как могли раненых. Они твердо усвоили с раннего детства: шутка и хорошее настроение — помощники здоровью. Своими неокрепшими детскими голосами они распевали песни, читали стихи, глаза их горели верой в будущее, в светлое завтра.
В Великую Отечественную Таня — активный агитатор, пропагандист. Снова госпитали, снова концерты… Татьяна не утратила своего оптимизма и когда болезнь сделала ее инвалидом, надолго приковав к постели. Вместе с врачами она по крохам отвоевывала у недуга крупицы здоровья. Ноги еще не ходят, бездействуют, а в неокрепших пальцах рук уже засверкала иголка, забегал карандаш. Таня вышивала и разрисовывала кисеты, носовые платки для раненных солдат. Ее работы — подарки вызывали радость. Человеческие сердца, не раз облитые кровью, отходили, возвращались постепенно к жизни. Сколько благодарности было написано на лицах бойцов!
«Дорогая Татьяна Александровна, — через много лет писал один из обладателей такого кисета в книге отзывов на ее выставке. — До сих пор у меня хранится Ваш кисет. Вы не представляете, что значили Ваши подарки для нас. Вы дарили кусочек Родины с запахом полей, пашен, с запахами родного края. Перед боем я всегда целовал кисет и давал клятву верности своему народу. Спасибо Вам…».
А позже, заставив себя ходить, она стала работать в клубе. Обладая хорошими слухом и голосом, солировала в хоре. Всему, что знала, учила ребят и девушек. И так из года в год, из месяца в месяц, изо дня в день.
Начиная с 1952 года, художница участвует в выставках. И везде и всегда проходили они с успехом. Татьяна Александровна создала сотни полотен, портреты известных людей, писателей, поэтов.
За участие на ВДНХ Гаврилова награждена бронзовой медалью.
Где-то я читала о том, что тот учитель хорош, ученики которого пошли дальше него, сделали больше. 90% участников самодеятельности, которой руководила Татьяна Александровна, стали профессиональными артистами. Сумела она развить талант, привить трудолюбие и любовь к нелегкому, но прекрасному сценическому искусству. И в судьбе каждого из них отведено почетное место наставнице, другу, самому близкому человеку — Татьяне Александровне Гавриловой. Передо мной кипа писем, фотографий, открыток. Беру наугад:
«…Возможно, мне легче будет, если все напишу Вам. Ваше фото стоит у меня на тумбочке, и я ежедневно приветствую Вас утром, днем. Ухожу -прощаюсь, ложусь спать — желаю спокойной ночи…
Я много раз обращалась к Вам за советом, и Ваши глаза, все говорили…
Целую очень крепко, Таня».
«…Не осуждайте меня. Я пишу и реву. Мне стыдно Вам это писать, но кому еще написать, если мне никто не даст толкового совета — это можете сделать только Вы…я «…Спасибо Вам за все, за все доброе, что Вы сделали для меня. Низкий Вам поклон от меня… Все письма так и начинаются: «Милая, дорогая Татьяна Александровна…».
А было время, когда они, юноши и девушки, — одни робко, другие с усмешкой, острыми словцами — приходили к ней в клуб. Ни для кого здесь не были закрыты двери, даже для самых, казалось бы, отпетых. Ко всем находила подход Татьяна Александровна. Она не навязывала свою точку зрения, а подводила юношу или девушку к ней так, что последние решали, будто сами того хотели. Она болела за каждого, и ей отвечали признательностью. Она знала семью каждого участника, его успехи в работе и учебе, все неприятности, случающиеся с ним.
Татьяна Александровна всегда готова была помочь и совсем незнакомым людям:
«…О Вас и Вашей агитбригаде я узнал из статьи «В наступление»… Обращаюсь к Вам с просьбой помочь нам имеющимися сценариями, а также поделиться принципами организации работы агитбригады…
С приветом А Наливайко, Ростовская область».
«…В журнале «Клубз описан Ваш упорный труд — художественная вышивка… Не смогли бы Вы помочь мне начать работу кружка художественной вышивки, т.е. прислать методику с первого урока и дальше.
Читинская область. Бекшеевов.
Переписка у Татьяны Александровны была большая. Она отвечала на каждое письмо, советовала, помогала.
«Дорогая Татьяна Александровна!
Примите нашу душевную благодарность за Вашу доброту и уважение к нам, девчонкам-горянкам… Какое великое счастье уметь так трудиться и любить искусство, а главное дарить людям счастье… Благодарим за девять работ, переданных в дар музею межрайшколы-интерната…».
Под этим письмом от имени всех подписались 27 девочек.
Как всякое здоровое искусство, произведения Татьяны Александровны согреты любовью к людям, обращены к человеку, жизнеутверждающи. Счастливый, радостный мир работ мастера — лучшая пропаганда нормального образа жизни.
Рука дающего не оскудеет — говорят в народе. Это верно. Талантливые люди очень щедры, но чем больше они отдают, тем больше у них остается.
Нет сегодня с нами Татьяны Александровны. Она покинула этот мир. Но ее творения, ее щедрая душа и сегодня несут теплый свет добра и надежды.
Эмма Тыщенко
