(Из серии рассказов «Я, Рашид и Вася»)
Как и другие бедолаги, я благодарен тем, кто инициировал создание подготовительных отделений при вузах. В народе их называли «рабфаки». У молодежи из рабочей и сельской среды, имеющей два года стажа, а также у демобилизованных воинов, появилась возможность подготовиться к поступлению в институт. Причем, без вступительных экзаменов, на основе собеседования. У некоторых студентов и преподавателей рабфаковцы вызывали открытое неприятие, считая их «кухаркиными детьми», зря занимающими бюджетные места. Тем не менее, я без проблем прошел собеседование и был зачислен слушателем дневного отделения. Окрыленный успехом, я сразу же уволился с работы и выписался из заводского общежития. А зря! В списке на институтское общежитие я себя не нашел. Не понимая почему, я застыл у доски объявлений прикидывая, как быть дальше. Вдруг сбоку послышалось ворчливое:
— Что стоишь как памятник, отчаливай!
Слегка отодвинув меня, к списку пробрался крепко сложенный парнишка в тельняшке. Несколько раз просмотрев список сверху до низу, он оцепенел с вытянутым от удивления лицом. Я усмехнулся:
— Что, мореман, на мель сел? Улыбнись, ведь улыбка — это флаг корабля!
Меня поддержал коренастый парень:
— Правильно он говорит, нечего нос вешать! Служивые, есть одна шикарная хатка, как раз на троих, – предложил он, — в получасе езды на электричке. Поверьте, рабфаковские сироты, в городе вы жилье уже не найдете. Ну что, едем? Кстати, меня величать Василий Степаныч, — представился он, шутливо отвесив поклон. — Для вас просто Вася!
— Самур, — сдержанно отозвался я, недоверчиво оглядев его.
— Рашид, — пробубнил мореман, и вяло протянул нам руку.
Так и познакомились.
«Просто Вася» был прав. Все уголки давно были захвачены практичными первокурсниками, а список достойных проживания в общежитие составлял, видимо, один из тех, кто рабочую молодежь называл «кухаркиными детьми».
***
Хозяином дома оказался долговязый одноногий старик, смахивающий на пирата Джона Сильвера из фильма «Остров сокровищ». Погладив козлиную бородку, он представился Нифонтом Нифонтовичем и, то ли попросил, то ли приказал, не приходить после девяти вечера, когда отпускает бультерьера с цепи, не курить и экономить электроэнергию.
— Возвращаюсь я поздно, — добавил он, — если меня не застанете, найдете ключ вон под тем кирпичом, — показал он, протянув костыль. — Мира Вам и добра на долгие годы!
Дом у Ниф-Нифа был большой, добротный, огороженный высоким забором, верхняя грань которого блестела битым стеклом. Не чета окружающим его убогим мазанкам. Сколько в доме было комнат никто не знал, ибо дальше зарешеченного коридора никому проникнуть не удавалось. А вот Васина «шикарная хата» на деле оказалась кельей со скромным убранством: односпальной панцирной кроватью и грубо сколоченным столом с колченогой табуреткой. Под потолком висела замаскированная паутиной лампочка Ильича мощностью 25 ватт. Меньше, видимо, не нашлась. Электрическая розетка, в целях экономии, была обесточена.
Рашид поставил в угол андреевский флаг, с которым никогда не расставался, и осуждающе посмотрел на Васю. Тот виновато развел руками, мол сам не ожидал. Спать приходилось по графику: двое на кровати «валетом», третий — на раскладушке с провалившейся тканью, подперев пятой точкой скрипучие половицы. Ходила молва, что когда-то Ниф-Ниф был то ли иереем в Православной церкви, вынужденным искать место в мирской жизни за самогоноварение, то ли баптистом, отвергающим почитание Божией Матери, изгнанным из секты за ношение креста. Ногу он потерял явно не на войне. В ту лихую годину он героически гнал самогон «из табуретки», то есть из перебродившего столярного клея, благодаря чему неприлично разбогател. Где он прячет неправедные деньги, никто не знал. Даже воры и милиция не могли найти их.
Так вот, под монотонный стук колес электрички, незаметно пролетел сентябрь. Повеяло прохладой. Как-то мы рано приехали «домой». Рашиду не сиделось без дела, и он воткнул в розетку индикаторную отвертку. Оказалось, что в ней «фаза» есть — нет «ноля». Дело то поправимое, — обрадовался он, — и взялся мастерить перемычку для соединения розетки с отопительной системой, используя последнюю в качестве заземления. Пока он возился, Вася, лежа на кровати, предался мечтам:
— Эх! Найти бы тайник Ниф-Нифа и раскуркулить! Вот была бы житуха!
— Нет ничего проще, — отозвался «кулибин», зачищая провод зубами. — Надо расплатиться с ним сторублевкой и проследить куда пойдет за сдачей.
— Или намазать купюру радиоактивным веществом, — оживился Вася, соскочив с кровати, — а потом дозиметром найти куда он бабки заховал!
Не остался в стороне и я, вставив:
— Самый простой способ, — это подкинуть в дом дымовую шашку и кричать «Пожар! Пожар!». Как думаете, куда он побежит в первую очередь? Правильно, к тайнику!
— Хватит фантазировать! Раскудахтались! Подайте-ка магнитофон, проверим, — прервал нас Рашид и, включив вилку магнитофона в розетку, накинул конец перемычки на батарею отопления.
Вдруг по дому разнесся душераздирающий вопль. Почувствовав неладное, Рашид мгновенно выдернул вилку из розетки и спрятал магнитофон. Выбежав в коридор, мы увидели, как голый Ниф-Ниф на одной ноге скачет во двор. Увидев надвигающееся на него чудище в пене, бультерьер с перепугу икнул и, поджав хвост, забился в собачью будку от греха подальше. Установить, кто из них двоих взывал «Свят, свят, свят! Господи, спаси и помилуй!», не удалось.
На следующий день, вернувшись с занятий, мы нашли свой нехитрый скарб около забора. Рядом валялась злополучная перемычка с запиской «Гробы поваленные! Почечуй на вас!». Что такое «почечуй» мы не знали, как не ведали и то, что Ниф-Ниф тогда был дома и нежился в ванне. Как бы то ни было, мы свою вину признали. Не учли, что дом не снабжен токозащитой и ток вместо того, чтобы «сбежать в землю», может уйти по пути наименьшего сопротивления, в том числе и через ванну с водой. Хорошо, что старик попался крепкий и не страдал сердечно — сосудистыми заболеваниями, иначе «заземлили» бы его навечно.
***
Двухэтажный железнодорожный вокзал, построенный в стиле «сталинского ампира», приятно удивил нас своей чистотой и ухоженностью. Внешне он выглядел живописно и чем-то напоминал здание театра. Особую нарядность ему придавали отделка естественным камнем, бронзовым литьем, керамикой и архитектурной лепкой. Пристроились мы на втором этаже. В сторонке от пассажиропотока, дверей и сквозняков. Самое главное — подальше от раздражающих запахов буфета и зорких глаз милиции, гонявшей всех с подозрительной наружностью. Особенно они не давали покоя лежачим пассажирам, проверяя наличие билетов. Во избежание подобного, мы решили спать по очереди. Один бдит, охраняя границу, а остальные кимарят. Конечно, сидя. Однако, в переполохе, спасая ноги от грохочущего полотера, прозевали появление милиционера. Увидев перед собой внезапно возникшего стража порядка, Рашид опешил и, непроизвольно направив на него древко флага, крикнул:
— Стой, стрелять буду!
— Молодцы! — расхохотался капитан. – Сразу чувствуется армейская выучка! И юмором не обделены. Студенты? Не ожидал, что вы так оперативно прибудете. Почему сразу ко мне не зашли? Прошу следовать за мной!
Мы удивленно переглянулись, не понимая в чем дело, и покорно поплелись следом.По пути в линейное отделение, поминутно оглядываясь, капитан прочел нам целую лекцию:
— Представляете, как криминогенная обстановка осложнилась? Возможность в любое время суток посещать залы ожидания, багажные отделения и камеры хранения способствовала высокой концентрации преступников: мошенников, бродяг, пьяниц, проституток, карманников и иной погани. Днем мы с этой шушерой справляемся, а вот ночью приходится туго. Особенно в части профилактических работ. Ответственности с нас никто не снимает, — пожаловался он, — а штат не увеличивают! Вот и приходится просить вашего ректора подкинуть пару -тройку бойцов добровольной народной дружины для проведения разъяснительной беседы в залах ожидания, поездах и перронах.
В отделении наши данные занесли в журнал, провели вводный инструктаж и вручили повязки с надписью «ДНД». Потом, к нашей радости, отвели в комнату отдыха для командированных. За пару дней мы вполне освоились со своей ролью.
Рашид, ссылаясь на личный опыт, горячо убеждал граждан, что деньги лучше держать в карманах, пришитых с внутренней стороны одежды. Однако мы сомневались, что ему хоть раз в жизни посчастливилось держать в руках столько денег, что приходилось прятать их в трусы. Небрежным и безответственным пассажирам он советовал не проверять часто багаж, или карманы, в которых спрятаны деньги, так-как суетливость является прямой подсказкой вору.
Я бегал по перрону и вагонам, разъясняя отъезжающим, что алкоголь способствует мутации клеток и образованию онкологии. Благодарные слушатели одобрительно кивали головой, продолжая смаковать пиво. Лудоманам, страдающим зависимостью от азартных игр напоминал, что игра в карты «на интерес» зачастую оканчивается плачевно. Даже первый секретарь одного из сибирских крайкомов угодил в руки шулеров: его «обули» на 20 тысяч рублей. Про то, как я сам, поддавшись соблазну, оказался их жертвой, предпочел молчать. Слишком наивных и доверчивых предупреждал, что оставлять багаж без присмотра, или доверять его случайным людям нельзя, иначе вещи быстро найдут других хозяев.
Вася же специализировался по ватерклозетам: морщась от запаха хлорки, советовал заседающим в туалетных кабинах страждущим, беззащитным в данной ситуации, держать меховые шапки под мышкой, ибо догонять свой головной убор со спущенными штанами затруднительно и не гигиенично.
Случайно узнав, что мы не из юридического института, начальник отделения очень удивился и поинтересовался, почему оказались на вокзале. Пришлось рассказать.
Как-то лектор попросил нас заполнить опросные листы. Анкета как анкета, ничего необычного, только смущала графа «место жительства». Посоветовавшись, решили честно написать «Вокзал «Южный», второй этаж, третья скамейка слева». После занятий нас отыскала перепуганная секретарша и попросила срочно зайти в деканат. Декан, мрачный как туча, обнес нашу тройку эпитетами, из которых самым безобидным был «балбесы», потом в сердцах бросил на стол ордеры для заселения в общежитие. Вместе с благодарственным письмом от начальника УВД города «За оказание помощи в профилактике правонарушений».
Кто же знал, что анкетирование проводит комиссия из Министерства высшего образования СССР, иначе нашли бы более обтекаемую формулировку! Правильно гласит народная мудрость: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
Нусрет Саркаров
