Героическое – как стержень жизни и творчества Алим-Паши Салаватова
К 120-летию поэта, драматурга, просветителя,фолклориста.
Имя Алим-Паши Салаватова, поэта, драматурга, Заслуженного деятеля искусств, основоположника кумыкской драматургии, собирателя и знатока фольклора стало символом Кумыкского театра и культуры в целом. Оно стало частью нашей повседневной жизни. Такова судьба всех великих людей, беззаветно преданных своему делу. К Салаватову это определение подходит безусловно!
Его вклад в развитие дагестанского театра велик. Кто не знает в Дагестане, на Кавказе в целом Кумыкский театр? Факт, что невозможно отделить Кумыкский театр от того, чье имя он носит! Чьи пьесы – «Айгази», «Карачач» и «Красные партизаны» — стали символом Кумыкского театра и по сей день продолжают ставиться на его сцене. Не будет преувеличением, если сказать, что своей славой и высокой профессиональной планкой Кумыкский театр во многом обязан ему, этому скромному и беззаветно преданному сценическому искусству Алим-Паше Канболатовичу Салаватову.
Эта мысль звучит и в той высокой оценке, которую дал творчеству Алим-Паши Салаватова крупный дагестанский критик К. Султанов. В своем очерке, посвященном маститому драматургу, он пишет: «Имя А.-П. Салаватова, основоположника дагестанской героической драмы, вписано в историю дагестанской литературы как гордость народа, как имя одного из лучших сынов республики. Его именем назван старейший Кумыкский музыкально-драматический театр, а с его пьесой «Красные партизаны» связано появление в нашей драматургии темы революционного Дагестана…».
Добавим, что в честь него также названы улица в Махачкале, проходя по которой, мы вновь оказываемся в зоне памяти этого простого и великого человека, и несколько школ в кумыкских селениях, внушая школьникам уважение к театру и к одному из его родоначальников.
БЛАЖЕН, КТО ПОСЕТИЛ…
Алим-Паша Салаватов родился 29 октября 1901 в селении Аксай, Дагестанской области. В тот период наше государство было еще империей, но уже стояло накануне «великих потрясений»… И Салаватов стал свидетелем и участником грандиозных событий: падение царизма и установление советской власти… рождение советского государства… гражданская война… Эпоха первых пятилеток… Великая Отечественная война и многое другое. Поэтому глубокие строки Тютчева: «Блажен, кто посетил сей мир/В его минуты роковые…», в полной мере могут быть отнесены и к нашему земляку.
И они, безусловно, отразились в его творчестве, где прямо, а где-то косвенно. Ибо, как написал А. Блок: «От дней войны, от дней свободы — /Кровавый отблеск в лицах есть…».
Если в Октябрьской революции 17-го года Салаватов, в виду своего возраста, участвовал лишь косвенно, силой своих убеждений, уже к тому времени сформировавшихся, то в гражданской войне он принимал непосредственное участие, лично познав тяготы и опасности военных боев и сражений, особенно напряженных и жестоких в условиях Дагестана.
Испытал он тяготы и Великой Отечественной войны, куда пошел добровольцем, отвергнув все уговоры остаться, воспользоваться бронью, которая ему, как талантливому и известному в республике писателю, была бы легко предоставлена. Но ни уговоры друзей, ни слезы жены не смогли удержать его от решения отдать Родине сыновний долг. «Как я посмотрю в глаза моим читателям, вам, мои друзья, если я, автор Айгази, являющегося образцом героизма и самоотверженности, вдруг начну уклоняться от войны, от страшной угрозы, разразившейся над моей Родиной! Вы же первые меня осудите, если не вслух, то про себя…» — вспоминает то время один из его друзей. И он исполнил свой долг до конца – в прямом смысле этого слова: Алим-Паша сложил голову в боях за Крым в 1942 году, в ходе т.н. «Керченской операции», когда погибло более 160 тысяч советских солдат и офицеров. Есть также версия, что он пропал без вести. Но, как бы там ни было, а с войны он не вернулся. Нет и могилы Салаватова…
СПЛАВ ЗЛОБОДНЕВНОГО И ВЕЧНОГО
Он хорошо послужил Родине и на ниве искусства, чутко улавливая идейно-художественные потребности времени. Передо мной газета «Дагестанская правда» от 18 марта 1941 года. Заметка «Новые работы Алим-Паши Салаватова» сообщает читателям о планах любимого драматурга». «Заслуженный деятель искусства ДАССР, — пишет автор заметки, — Алим-Паша Салаватов заканчивает на днях пьесу в 3-х действиях «Враг в колхозе». Пьеса приурочена к Вседагестанскому смотру театрального искусства и написана специально для кумыкского национального театра. Одновременно тов. Салаватов работает над другой пьесой – «Советская семья», в которой он покажет идеологический перелом в области семейного быта. Тема весьма актуальна, в особенности для народов Дагестана…».
(К этой заметке мы еще вернемся в связи с другим аспектом творчества Салаватова)
Да, темы актуальные, как говорят – «на злобу дня». И это в то время, когда талант Салаватова обрел ту высоту, к которой стремится каждый драматург – высоту философского взгляда на жизнь, умение свести многие разрозненные впечатления и наблюдения в единый сюжет с воплощением в образах своих героев глубоких обобщений и непреходящих истин бытия. Это тонко подметил и отметил известный критик Камал Абуков: «Алим-Паша Салаватов написал еще драму «Карачач», доказав тем самым, что он как художник достиг той высоты мастерства, обрел ту душевную зоркость и профессиональную отвагу, которые позволили ему замахнуться на «вечные темы», не только замахнуться, но и блистательно раскрыть тему зависти и коварства, бедности и благородства на материале национальной жизни. В ней, в третьей своей драме, Салаватов пошел глубже по линии раздвижения фольклорного сюжета: в его авторской интерпретации народной сказки больше социальной конкретики, земных начал, переосмысленных, озвученных и окрашенных в сказочные тона.
В «Карачач» творческая воля автора, его творческое «я» получают несравненно большую свободу и глубину…».
Тем не менее, Салаватов, спускаясь с шекспировских высот на грешную землю, отворачиваясь от нетленных страстей и вечных вожделений, пишет пьесы «на злобу дня»: «Враг в колхозе» и «Советская семья». Можно с большой долей уверенности заявлять, что обращение к этим земным, хозяйственно-бытовым темам было продиктовано высокой гражданской позицией автора, который считал своим долгом быть в гуще текущих забот своего общества и народа, отражать их суть и возможные последствия.
Выше я сказал, что возраст не позволил Алим-Паше Салаватову участвовать в Великой Октябрьской революции 17-года. Зато он полнокровно участвовал в культурной революции страны – своей поэзией, драматургией, статьями и очерками, как пропагандист и агитатор. И этот аспект творчества Салаватова не менее значим, чем тот, который уже намечался в его философской пьесе «Карачач». Вместе они и стали теми образцами, на которые и по сей день ориентируются современные дагестанские драматурги.
С ВЫБОРОМ НЕ ЗАТРУДНИЛСЯ
Отец Алим-Паши Салаватова Канболат был простым работягой, всеми уважаемым в селении человеком, мастером золотые руки, представителем почетной и ценимой во все времена профессии – резчика по камню, изготовителя кладбищенских надгробий.
Мать – хозяйничала по дому. Мальчик рано лишился обоих родителей: один за другим умерли они еще в начале прошлого века, в 1907 году, когда Алим-Паша был еще пятилетним мальчиком. Так он стал, что называется, «круглым сиротой».
В этом же году его дядя, учительствовавший в Терекли-Мектебе, в Ногае, берет над ним опекунство и забирает его к себе – на жительство и на учебу, которая продлилась с 1908 по 1914 годы.
Алим-Паша, будучи очень любознательным, волевым мальчиком, учился настолько усердно, что достиг замечательных результатов, за что по окончании был оставлен в той же школе в качестве учителя, проработав там три года, с 1915 по 1917 год.
В 1917 году Салаватов увлекается идеями и идеалами социальной революции. Этот путь он избрал осознанно, в полном соответствии со своим жизненным опытом, однако толчком к этому стала дружба и тесное общение с З. Батырмузаевым, с которым он познакомился и подружился в пору, когда тот учительствовал в Терекли-Мектебе. Вот как он сам описывает новый поворот в своей судьбе в автобиографии, написанной в мае 1940 года: В 1909 году мой опекун Абдул-Халил Дыдимов взял меня в Караногай, где я оставался до 1919 года и проводил самую разнообразную жизнь: работал в качестве пастуха, водовоза, извозчика и т.д., а потом странствовал-батрачил по Караногайским степям.
В 1919 году я вернулся на родину в сел. Аксай, где в то время проводил революционную работу тов. Батырмурзаев и я сразу попал под его влияние. Молодежь, в том числе и я, заразились революционным энтузиазмом…».
К. Султанов, характеризуя этот этап биографии Салаватова, написал о нем, использовав меткие строки Маяковского: «В огнях горячих классовых боев за социализм Салаватов с самого начала был с теми, «кто вышел строить и месть/ В сплошной лихорадке буден». Его голос был голосом страстного агитатора за революцию, несущего идеи свободы, идеи, исполненные высокого гуманизма, любви к народу.
Выбор, с кем идти, в какой строй стать был сделан, по существу, самой жизнью Алим-Паши. И не удивительно. Жизненные университеты его детства и юности начинались, словно в сером и неласковом дне, без радости и одушевления. Они были тягостны, изнурительны…
Юноша Салаватов видел и понимал, как тяжела и несправедливо обездолена жизнь народа, его собственная судьба. Главное, что вынес Салаватов из своего трудного жизненного пути – это обостренное ощущение классовой борьбы».
Это ощущение, которое со временем переросло в твердое убеждение, стало определяющим стержнем его мировоззрения, и нашло выражение в его творчестве и просветительской деятельности.
СКРОМНОЕ «НАЧАЛО»
1919 год Алим-Паша проводит в Темирхан-Шуре, где заканчивает годичные педагогические курсы. Заканчивает с отличными показателями. Вообще педагогика, наставничество – были его вторым призванием, что особенно ярко проявилось позже, когда он уже был известным, авторитетным литературным и общественным деятелем, имевшим влияние на многие процессы, происходящие в этой отрасли.
Логический итог этого процесса и вместе с тем начало пути на этом поприще – работа в 1920-1925 годах учителем, заведующим школы первой ступени в селении Аксай.
Литературным творчеством Салаватов начал заниматься ещё в юношеском возрасте, в 1914—1915 годах. Конечно, начинал он, как поэт, потому что первые «впечатленья бытия», как писал Пушкин, обычно лучше и ярче выражаются языком поэзии, средствами ритма и рифмы, метафор и сравнений.
Не сразу решился Салаватов предъявить на суд читателей результаты своего творчества. Первая книга поэта – со скромным и даже несколько прозаичным названием «Первая часть. Начало» — вышла в 1925 году, когда автору было уже 24, в Даггосиздательстве. Эта скромность объяснялась его жизненным опытом, пережитым, перечувствованным за годы сиротства, годы жизни под опекой дяди, гражданской войны, внутренних переживаний, поисков и сомнений…
Но они же, эти обстоятельства, питали и корни его поэзии, придавая ей глубину и тягу к философскому осмыслению мира, к афористичной передаче особенностей и вех своего мировоззрения. Что хорошо видно на примере его стихотворения
«Шагая в новые десятилетия»:
— Хвастливым словом славы не добыть,
Будь краток, если начал говорить.
Рядиться ложь в одежду многословья,
Чтобы лицо свое от света скрыть.
Кумуз настрой — потом лишь выйди петь,
Сперва подумай – а потом ответь.
Иначе необдуманное слово
Тебя не раз заставит покраснеть.
Людей бывалых выслушать умей,
С глупцом столкнулся – уши пожалей.
Ведь замолчавший первым в глупом споре
Стократ своих соперников умней.
Молчанье – злато. И мудрец лишь тот,
Кто это злато в тайне бережет.
Сказать все сразу – никогда не поздно,
Труднее поступить наоборот.
В НОГУ С ЭПОХОЙ
Человек, тем более творческий человек не может быть свободен от влияния эпохи, от ее темпа, идей, планов и настроений. Время, в котором проходило творческое становление Салаватова, было бурным во всех отношениях. 20-е гг. ХХ века были окрашены заревом Великой революции. Время это было тревожное и одновременно яркое, полное надежд и ожиданий.
Впервые в мировой истории трудящиеся руками коммунистической партии завоевали власть и установили свое, народное государство! Как мы уже говорили выше, перед Салаватовым не стоял вопрос – принимать его или не принимать: выходец из простой бедняцкой семьи – он принял его сразу и безоговорочно, ибо это было его государство, его власть. И он с головой окунулся в волны обновляющейся жизни.
Открылось огромное поле деятельности для раскрепощенных революцией сил народа, его трудовых и творческих способностей и энергий. Литература, которая до сих пор была уделом избранных, занятием благородных сословий – открыла нараспашку двери своего прекрасного дворца и для простого люда – крестьян и пролетариев. Среди тех, кто вошел в него и стал трудиться на его ниве был и уроженец селения Аксай Алим-Паша Салаватов.
Творческим энтузиазмом была охвачена вся страна. Шел интенсивный обмен, диалог культур и литератур. Из Москвы в Дагестан приезжали т.н. «горьковские бригады», в числе которых были такие крупные писатели и поэты, как Н. Тихонов, В. Луговской, П. Павленко, Л. Пасынков, В. Стасов и другие. Безусловно, такие события давали дополнительный толчок развитию дагестанской литературы. Все больше появлялось произведений, ярко и реалистично отображающих жизнь Страны Гор. Издательское дело было поставлено на хороший уровень, давая дорогу к читателю каждой талантливой книге.
Печатали не только местных авторов, но и знакомили дагестанскую аудиторию с творчеством писателей других республик страны. Было издано специальное постановление Дагобкома ВКП (б) «Об издании на языках дагестанских народностей классиков и советских писателей народов СССР». Эта бурная, творческая атмосфера была живой питательной средой для роста талантов и их идейного наполнения.
Не удивительно, что Салаватов, обладавший чуткой, впечатлительной натурой, уловил самые важные, стволовые мотивы этой эпохи, и переложил их в множество гражданственных и лирических стихотворений.
Но временами лирик брал в нем верх, и тогда из его уст звучали такие слова: «Мне бы тихий уголок, с маленьким окошком во двор, а во дворике маленькое деревце, чтобы я мог любоваться им… Больше ничего не надо мне…».
Но чувство гражданского долга было в нем развито настолько, что Алим-Паша Канболатович умел, как писал поэт, «наступить на горло собственной песне», и выйти из тишины своего маленького дворика на широкий простор общественной жизни и трудиться, не покладая рук на благо своей страны.
Как мы это видели на примере его социальных пьес.
ЕСЛИ НЕ Я, ТО КТО ЖЕ?!
В том же, 1925 году, Салаватов становится редактором первой местной газеты «Враг темноты». Конечно, слово «темнота» имело двойной смысл – и невежество, бескультурье, и электрический свет. Лозунг Ленина «Коммунизм – это есть советская власть плюс электрификация всей страны», выдвинутый в связи с образованием ГОЭЛРО (план электрификации России) был на слуху у всей страны, вдохновлял ее население на трудовые подвиги и свершения, не мог оставить равнодушным такого патриота новой России, как Салаватов. Он с энтузиазмом включился в общее дело доступным ему средством – словом журналиста и пропагандиста.
Что касается «темноты», как невежества, то и тут работы было – непочатый край! Так что Алим-Паша Салаватов, можно сказать, попал в самый круговорот борьбы за свет, как в прямом, так и в переносном смысле.
Сегодня, с высоты наших знаний о нем, понимаешь, что более подходящего человека на эту должность невозможно было бы найти, ибо Салаватов был истинным «врагом темноты», просветителем по самой своей сути. В этой работе он не щадил себя, жертвуя своим временем, досугом, отдавая ей все свои силы и энергию. «Если не я, то кто же?!» — вот лозунг, которому Алим-Паша Канболатович следовал в этой деятельности. Так же, как и в других, ибо он был неизменный участник всех литературных, общественных, культурных начинаний и процессов, которые в тот период только зарождались и нуждались в работниках – энергичных, толковых, бескорыстных. А именно таковым и был Алим-Паша Салаватов…
Поэтому в 1926 году он вместе с Джделалом Коркмасовым был приглашен в Баку – на Первый Всесоюзный тюркологический съезд, который проходил с 26 февраля по 5 марта. Коркмасов был сопредседателем съезда. В работе съезда приняли участие учёные из центра и с мест, а также из-за рубежа. Собралось 111 человек, представляющих научные и общественные организации тюркоязычных республик и областей Советского Союза, и 20 человек — представители научного мира. С докладами выступали Василий Бартольд, Илья Бороздин, Бекир Чобан-заде, Мехмет Фуат Кёпрюлю-Заде, Николай Поппе, Александр Самойлович, Сергей Ольденбург, Лев Щерба и другие. Масштаб съезда, количественный и качественный состав его участников показывает, сколь высок был уровень знаний и таланта Салаватова в этой весьма важной общественно-политической и научной области деятельности. В 1927 году в связи с глубоким знанием им тюркского языка он был принят в Буйнакский педагогический техникум в качестве преподавателя этого предмета. Там он организовал литературный кружок, куда вошел и ставший впоследствии народным поэтом Дагестана Аткай Аджаматов.
«КРИТИКА НЕОБХОДИМА!»
Аткая он очень уважал и ценил, но при этом не щадил его, смело указывая на недостатки его творчества. Причем требовал, чтобы коллеги не стеснялись критиковать и его самого. Характерно в этом отношении его выступление на Первом съезде Союза писателей Дагестана в 1934 году. «Товарищи, — обратился он к собравшимся, — здесь выступавшие говорили о том, что критика у нас слабая. Критика необходима. Это правильно было отмечено. До Октября и даже в первые годы после Октября мы, начиная с тогдашней молодежи и кончая стариками, очень боялись критики. В этом был пережиток феодального строя. У нас была большая боязнь критики. В последнее время партия Ленина, партия Сталина, руководство партии доказали нам пользу критики и нас в этом направлении воспитали. Начиная с молодых и кончая стриками, как Абдулла Магомедов и другие, писатели сами требуют критики. 3-4 месяца тому назад, когда мы праздновали юбилей Абдуллы Магомедова, он сказал: «Молодые товарищи, я пишу много, промахи и ошибки у меня будут, и вы меня не жалейте, критикуйте меня хоть в лицо, хоть в газетах…».
В той же речи Алим-Паша Канбулатович коснулся и творчества Аткая, признав, что «… появились хорошие писатели, как Аткай и другие…», он далее указывает на недочеты его творчества. «Я недоволен тов.Аткаем, — подчеркивает оратор, — когда он говорит, что не нужно писать о небе, о земле… По-моему, нужно, потому что если изгнать всякую художественность, тогда уж лучше стихи не писать…
Относительно формы. Формы можно брать и старые, и новые. Совершенно бросить новые формы, как предлагает Аткай, не стоит, потому что у нас есть фабрики и заводы, где растут вузовцы и им это нужно…».
Критика вызвана заботой не только о самих писателях, но и о читателях, что видно из следующей его фразы: «Вот все эти маленькие недочеты, которые я успел перечислить, очень и очень мешают читателям, мешают самим авторам и мешают молодым писателям…».
Как уже было сказано выше, Салаватов не боялся критики и сам. Вот вам пример, взятый мной из воспоминаний о нем татского писателя Хизгила Авшалумова. «… В 1940 году Дагестан праздновал 10-летие создания Государственного кумыкского театра, который сейчас заслуженно носит имя Салаватова. Дата эта была отмечена премьерой его замечательной пьесы «Айгази».
Постановка явилась большим событием в культурной жизни не только кумыков, но и нашей многонациональной республики. Интерес к спектаклю был огромный. Его смотрели руководящие деятели республики, представители широкой общественности, многочисленные гости. В спектакле играли такие мастера сцены, как Б. Мурадова, А. Курумов, М. Рашидов, Т. Гаджиев и другие. Пьеса правдиво и ярко воскрешала события конца 16 – начала 17 века, борьбу народа против феодального гнета. По словам народного артиста Российской Федерации драматурга Гамида Рустамова, «Айгази» стал большой победой театра, и «слава к Салаватову пришла сразу и навсегда». За эту пьесу ему было присвоено звание заслуженного деятеля искусств ДАССР. Мало кто тогда имел это звание.
Мы, друзья, коллеги по работе, от души поздравили Алим-Пашу с успехом. Вскоре кто-то из работников искусства опубликовал, как следовало ожидать, хорошую рецензию на его пьесу и вместе с тем указал на некоторые, на его взгляд, недостатки. Алим-Паша, прочитав рецензию, не только не обиделся на автора, а поступил так, как, наверное, мог поступить только сам Салаватов. Он написал статью под названием «Недостатки, которые не заметил рецензент в моей пьесе». Отнес ее в редакцию и настойчиво требовал, чтобы ее опубликовали».
Этот пример ярко иллюстрирует морально-психологический облик этого человека, степень его самокритичности, что характерно лишь для истинного таланта!
ТРУД НА БЛАГО ВСЕХ
В 1930-1932 годах Салаватов становится штатным аспирантом в научно-исследовательском институте Национальных культур в секторе литературы. В этот период он работает над пьесой «Красные партизаны», которая на конкурсе в том же году была удостоена первой премии.
В 1933 году Салаватов работает в Дагестанском научно-исследовательском институте. В 1933-1934 годах – мы видим его среди актива, занятого созданием Союза Писателей Дагестана, который впоследствии внесет огромный вклад в развитие дагестанской литературы. В 1933-1938 годах Салаватов, отложив свою творческую работу, всецело отдается составлению и изданию школьных учебников.
Как видим, чуть ли не каждый год жизни Алим-Паши Салаватова – это новая веха в его работе на литературном и культурно-просветительском поприще.Любознательность Салаватова не знала пределов. Он хотел познать все, что было доступно его умозрению. Это жажда толкнула его на стезю сбора и изучения фольклора и материалов о жизни и творчестве основоположника кумыкской поэзии Йырчи Казак.
То, что Салаватов проявлял глубокий и горячий интерес к творчеству Ирчи Казака – не удивительно. У них много общего – оба вышли из низов, оба обладали мощным даром слова, оба умели улавливать и воплощать в яркие образы самые острые темы и проблемы общественной жизни. Поэтому взгляд Салаватова на творчество Казака представляет огромный интерес и важность. Но… к сожалению, эта работа пропала, поиски ее не дали пока результатов. Были даже сомнения, действительно ли она была им написана? Но есть несколько упоминаний о ней а различных источниках. Например, в творческой характеристике драматурга, составленной и подписанной ответственным секретарем Союза Писателей Дагестана Ю. Хаппалаева можно прочесть. «Тов. Салаватов собрал и составил сборник всех произведений и биографию народного /дореволюционного/ поэта Ирчи Казака, который имеет большую ценность для советской литературы /этот материал отчасти был представлен Салаватовым и печатался в кумыкском литературном альманахе/…».
Информация об этом содержится и в публикации газеты «Ленин ёлу» за 1939 год: «Товарищ А. Салаватов составитель книги «Ирчи Казак». В этой книге собраны, можно сказать, почти все его произведения. Книга снабжена вступительным словом и комментариями к отдельным стихотворениям. Эта книга имеет большое значение для кумыкской литературы». (См. Ленин ёлу.1939.09.01).
Печально, но факт… Однако не будем терять надежду, что истина, выраженная в словах «рукописи не горят!», получит подтверждение и в случае с бесценным трудом А.-П. Салаватова.
РАНИМОСТЬ ПРИВЕЛА В ПОЭТЫ
Выше мы вскользь упомянули первую книгу Салаватова «Начало». Хотя он больше известен, как драматург, однако начинал он, как поэт, и его поэзия не утратила своей свежести и глубины по сей день.
Оценивая эту книгу поэта, крупный критик нашего времени Камал Абуков пишет: «Сиротская жизнь, полная лишений и унижений, оставила в душе мальчика глубокий след: он рос впечатлительным, застенчивым, с душой, легко ранимой. Чувство отвергнутости, склонность к уединению научили наблюдать жизнь и глубоко мыслить… А когда Алимпаша-подросток научился грамоте, стал много читать. Диапазон его представлений и знаний об окружающей действительности изо дня в день расширялся. Мечты о возвышенном приобретали реальные очертания, и зыбкое чувство неловкости перед миром постепенно превратилось в заманчивое желание стать поэтом…».
И он стал им.
«Первая книга поэта, — продолжает тот же Абуков, — мгновенно разошлась, переходила из рук в руки». Объясняет он и причину столь явного успеха: «Теперь, по истечении времени, — продолжает критик, — нетрудно догадаться о причине столь широкой популярности этого сборника. Книга была сплошь пронизана настроением тоски и одиночества, содержала исповедь скорбящей души, была сугубо «личной».
В этом смысле весьма показательно признание Камиля Султанова о своих и не только впечатлениях от первых стихов Салаватова: «Помню, как мы, ученики начальной школы, не имеющие матерей, навзрыд плакали, читая стихи Салаватова о сироте» — пишет он в очерке «Поэты Дагестана». —
Стихотворения Салаватова «Приветствую», написанное от имени З. Батырмурзаева как его обращение к современникам, «Сынам Дагестана», «Красное знамя», «Кузнецу», «Землепашец», «Школа» — полюбились читателям и принесли ему заслуженную популярность. Они не потеряли ни своей актуальности, ни поэтического аромата. А это – первый признак настоящей поэзии!».
Невозможно не согласиться с этим выводом маститого критика.
СВЯТАЯ НАИВНОСТЬ
В 1927 году Салаватов закончил педагогический институт в Баку. Работал учителем, передавая детям не только книжные знания, но уроки жизни и бытия, усвоенные им самим. То, что его жизненный опыт был горький и трагичный, не озлобило его, не превратило в мрачного изгоя. Наоборот, он, встав на ноги, получив образование, обретя профессию, полностью посвятил себя людям, особенно молодым, особенно детям. Не случайно детская поэзия Салаватова остается одной из ярких страниц его творческого наследия.
Буквально через пять лет, в 1930 году, поэт выпускает новую книгу — «Избранное», что указывает на завидную плодовитость автора, на постоянный творческий поиск и методичную работу на поприще поэзии.
В статье Камала Абукова к 70-летию Алим-Паши Салаватова отмечено еще одно качество поэта – трудолюбие: «Натуре Салаватова были присущи скромность, внутреннее неприятие к громкой фразе, умение ненарочито творить добро. Он работал каждодневно, работал, как крестьянин на поле, рабочий за станком и не считал, что за это ему должно быть воздано деньгами или благами. Усидчивая, почти затворническая работа стала его потребностью. И прожил он свою жизнь в самозабвенных трудах – без передышек на торжества и юбилеи. «Прожил за средства своей души», как сказал Горький о Чехове и был человеком «красиво простым».
Яркой иллюстрацией этого является трогательный пример из жизни Салаватова, приведенный в воспоминаниях Авшалумова. «Алим-Паша был многодетный отец, у него было пятеро детей! А ютился он в однокомнатной квартирке… И вот горсовет, учитывая его тяжелые бытовые условия, выделил ему квартиру побольше. Но пока он собирался с семьей поселиться в нее, квартиру занял какой-то пройдоха-торговый работник, и его оттуда уже не смогли выдворить.
Друзья Алим-Паши, искреннее болея за него, стали упрекать писателя в нерасторопности, которой ловко воспользовался проходимец, выразили готовность наказать мошенника. Алим-Паша, который, понятно, переживал этот случай, но, желая успокоить себя и своих друзей, подняв руку с поднятым кулаком, в гневе воскликнул: — Валлахи илазим, я сам крепко накажу его за это! Я напишу пьесу и выведу в ней этого типа, и пусть все смеются над ним!..».
«Святая наивность» — так называется такое поведение в народе…
Будучи сам человеком исключительно совестливым, добропорядочным и бесхитростным, он, видимо, людское осуждение, публичное осмеяние порока считал сильнее, чем любое иное наказание».
В 1936 году, в возрасте 35 лет, Салаватов становится членом Союза писателей СССР, что венчает его путь на поприще литератора: поэта, драматурга, знатока и исследователя фольклора.
ЗНАТОК ДЕТСКОЙ ДУШИ
Салаватов известен и как автор пленительных стихов для детей – сочных, жизнерадостных, теплых. Например, стихотворение «Песня пчел».
«Цветок, не прячь свой пестик,
И лепестки раскрой.
Спокойно стой на месте
Под утренней росой.
Гудящей вереницей
Из ульев прилетим.
Пыльцою поживиться
Мы у тебя хотим.
Откройся! Что осталось
Нам в чашечке цветка?
Нужна нам только малость:
Пылинка с лепестка.
Ты горы и долины
Украсил красотой.
Тебе наш гимн пчелиный –
Нет слаще песни той.
Вот также стихотворения «Заяц и охотник», «Радость жизни», «Радость весны», «Подавайте нам коней» и др. (Переводы Надежды Поляковой).
Прав критик, когда утверждает, что «дарования Салаватова было многогранны, но в памяти народа он все же остался как драматург».
ПОИСКИ ИСТОКОВ ПОДВИГОВ
В 1932 году в Дагестане был объявлен конкурс на лучшую пьесу о борьбе трудящихся горцев за Советскую власть, об их самоотверженном труде по строительству социализма. Из 26 представленных произведений первой премии удостоилась пьеса Салаватова «Красные партизаны».
Сам участник гражданской войны, он в этой пьесе показал широкую панораму классовых боев, правдиво и ярко отобразил трудное, но неумолимое движение дагестанской бедноты к свободе и независимости под знаменем Октября.
Заслуга автора не только в блистательных художественных достоинствах пьесы, но и в четкости его политических, социальных позиций. Салаватов борьбу за Советскую власть показал как явление глубоко интернациональное. В дружбе, прошедшей суровое испытание, закаленной в горниле революционных схваток, он увидел историческую перспективу наших народов. А образ Соколова – опытного подпольщика, представителя российского революционного пролетариата по сей день остается одним из самых ярких и впечатляющих образов дагестанской драматургии.
Как было сказано выше, Салаватов известен также как любитель, тонкий знаток и глубокий исследователь кумыкского фольклора. Но он не ограничился только сбором и обобщением богатейшего материала изустного творчества народа, а вникал в самые глубины мысли, содержащейся в нем.
В песнях, в легендах о прошлом он искал и находил истоки подвигов современности. Именно в русле этого поиска родилась его вторая бессмертная пьеса «Айгази», написанная по мотивам широко известной в народе баллады о смелом и мужественном юноше-джигите, сумевшем отстоять честь возлюбленной и отомстить за коварно убитого отца.
Под пером талантливого драматурга личный протест Айгази против обидчиков развернулся в эпопею народной борьбы против местных ханов и князей.
Пьеса «Айгази» стала народной героической драмой, и уже более восемьдесят лет не сходит со сцены.
Как тут не вспомнить строки из уже цитированной статьи К. Султанова «Народный театр», где он объясняет парадокс личного и творческого в драматургии Салаватова. «Этому очень мягкому, скромному, застенчивому человеку было близко все истинно героическое, возвышенное. Героическое было его стихией, его атмосферой».
САЛАВАТОВ – ПЕРЕВОДЧИК
Теперь я хочу вернуться к заметке, которую я цитировал выше, и сказать несколько слов о Салаватове-переводчике. После анонса драматургических произведений Алим-Паши Канбулатовича, газета продолжает: «Кроме того, тов. Салаватов занимается сбором фольклорного материала и переводом произведений классиков русской и западноевропейской литературы. На кумыкский язык, в частности, им переведены такие значительные произведения, как «Дубровский» и «Капитанская дочка» Пушкина и драма «Разбойники» Шиллера».
На самом деле список авторов, переведенных Салаватовым на кумыкский язык, значительно больше. Одно перечисление их звучит, как гимн трудолюбию нашего писателя: «Муму» — Ивана Тургенева, «Хаджимурат» — Льва Толстого, «Метелица» — Александра Фадеева, драмы «Шамданбек» и «Надир-шах» азербайджанского драматурга и политического деятеля Наримана Нариманова, пьеса «Истинная любовь» узбекского историка, поэта, драматурга Фитрата -Абдурафа и многих других.
Но художественный кругозор Салаватова не ограничивался современной ему литературой – он перевел несколько греческих мифов: «Дедал и Икар», «Подвиги Геракла», «Немейский лев».
Качество его переводов кумыкскими критиками и литературоведами оценивается очень высоко. Но обращает внимание другое: поэт, драматург, автор, полный творческих планов и замыслов, откладывает их ради того, чтобы ознакомить читателя с произведениями русских классиков и зарубежных выдающихся писателей! Это, с одной стороны, вызывает сожаление, ибо он мог бы обогатить кумыкскую литературу своими собственными произведениями, но с другой – радует и восхищает, как акт бескорыстия и понимания, что полноценной кумыкская литература может быть только, включая в себя и лучшие образцы других литератур.
Не оставалась в долгу перед ним и русская советская литература: его пьесу «Красные партизаны» перевел на русский язык неподражаемый Арсений Тарковский. Она была издана в 1934 году в Пятигорске. Однако, на сегодняшний день найден лишь пролог к ней, но поиски всего издания продолжаются.
МЕЧТА СБЫЛАСЬ — ПОСМЕРТНО
В одном из фронтовых блокнотов Эфенди. Капиева есть грустная запись: Алим-Паша Салаватов был приглашен в июне в Москву на конференцию драматургов. Он всегда мечтал об этом. И вот, когда уже готовился идти на вокзал, по радио объявили о вероломном нападении фашистской Германии на СССР. Мечта не сбылась…».
Но спустя годы «Айгази» все же успешно прошел на сцене Москвы.
Еще одна пьеса Салаватова «Къарачач» тоже создана на основе одноименной сказки о верности в любви и о человеческом благородстве. Вещь эта ждет современного прочтения. …
Салаватова тянуло к задумчивой эпической прозе, его манила свободная даль романа. Работу над первым крупным полотном прервала война.
Генрих Гейне писал, что поэт должен жить так, что, если земной шар треснет, то эта трещина должна пройти через его сердце. Конечно, истинный поэт и патриот Салаватов не мог сидеть в тихом кабинете, когда Отечество было в беде. Он добровольцем ушел на фронт и погиб в кровопролитных боях за Крым.
Друзья, знающие цену его таланту, пытались оставить его в тылу. В частности, много стараний к этому приложил Гамид Рустамов. «Когда Салаватов получил повестку в армию, — вспоминает он, — я сам лично пошел к Даниялову,Тахтарову и просил, чтобы его оставили, доказывая, что он нужен здесь. Но как было его оставить, если он сам отказался от брони! Помню, как он сказал мне на мои уговоры: «Если я не поеду, не пойду на фронт, ты ведь в душе сам подумаешь, почему, мол, остался?! Почему изменил своим принципам?!».
Так мы, все его друзья, и не смогли его остановить: он уехал на фронт, и не вернулся – погиб…».
Салаватов прожил всего лишь сорок лет, но и за это время он мог бы написать больше, если бы занимался только творчеством. … Он юношей активно участвовал в издании первого революционно-просветительского журнала «Танг-чолпан».
Сотрудничал в газете «Ишчи халк», учил детей грамоте, преподавал в дагестанских педучилищах, готовивших первые кадры для национальных школ, был активным бойцом культпросветштурма.
Алим-Паша Салаватов – автор первых учебников и хрестоматий на родном языке, составитель альманахов, исследователь истории кумыкской литературы. Его очерк жизни и творчества Йырчи Казака и сегодня не потерял своей актуальности, своей научной и теоретической значимости. «Первые действовали на поприще литературы никогда не забываются, ибо талантливые или бездарные, они в обоих случаях лица исторические», — написал как-то В. Белинский в своих знаменитых «Литературных мечтаниях». Алим-Паша Салаватов будет жить в будущем и по праву одного из родоначальников дагестанской советской литературы, и благодаря неувядаемой силе своего таланта. Его имя стоит рядом с именами таких крупных представителей дагестанской литературы, как Сулеймана Стальского, Гамзата Цадаса, Абдуллы Магомедова, Эффенди Капиева.
Дагестанский народ никогда не забудет Алимпашу Канболатовичу Салаватова своего замечательного поэта, драматурга, фольклориста.
Гусейн Адилов
