О басенном творчестве Багаутдина Узунаева
Сразу хочу оговориться, что, указав в качестве предмета этой статьи басенное творчество Узунаева, я вовсе не собираюсь принизить ценность его деятельности в других жанрах, в которых проявил себя этот автор. А это поэзия, проза, драматургия, публицистика, и даже литературоведение! Например, в своих исследованиях «Талант и Гений», «На страданья рожден человек», «Молчите, проклятые книги!», «Вначале было слово… примитивное», «Троянский конек французского авангарда», «Там жили поэты…» и других, он поднимается на уровень лучших образцов русской литературно-философской прозы. Эти работы Багаутдина Узунаева еще не получили должной оценки, чему есть как объективные причины (необходимость для этого большого круга знаний, так и субъективные, связанные с этнополитическими установками литературного начальства Страны Гор… Тем не менее, нашлась одна смелая душа, которая написала диссертацию на тему поэзии Узунаева. Я имею в виду работу Инны Алхлавовой «Творчество Багаутдина Узунаева: жанровые и художественно-стилевые аспекты и особенности». Конечно, для такого крупного явления, как Узунаев этого явно недостаточно, но, по-видимому, в данном случае действует принцип, хорошо описанный Сергеем Есениным: «Лицом к лицу – лица не увидать, Большое видится на расстоянии…». Так что поэзия этого автора наверняка еще найдет своих исследователей в будущем. Тем более, что она – в силу достаточно сложного его мировоззрения и, соответственно, вызванных этим художественных средств и приемов, довольно сложна для адекватного определения ее важнейших сущностных и литературных свойств и особенностей.
Не изучена и не получила достойной оценки и проза Багаутдина Гаджиевича, хотя он на сегодняшний день является автором нескольких крупных художественных полотен: полифонического романа-трилогии «Троя неизвестных…» (первая книга этого издания уже вышла в свет, вторая завершена и включена в тематический план будущего года Даггиза; третья, как сообщил мне автор, в работе и будет закончена в ближайшее время). В прошлом году вышла книга рассказов Б. Узунаева «Истории жизни и жизнь в Истории», где мы встречаемся с Узунаевым рассказчиком. Книга объемная, в двух словах о ней не скажешь. Она состоит из двух частей. В первой видим рассказы реалистические, остросюжетные, местами в традициях натурализма и «черного юмора»… Во второй — сюжеты из дагестанской и мировой истории. Жанр сложный, очень конкурентный. Но Узунаев нашел в нем свою нишу: умение усмотреть детали, мимо которых прошли другие авторы, способность к всестороннему рассмотрению предмета, к тонкому анализу его, делают его рассказы на исторические сюжеты неповторимо оригинальными. Отмечу также его документально-аналитическую книгу «Легендарный прокурор…» с подзаголовком «Вся правда о Ботлихской войне». Благодаря мастерскому построению рассказа, яркому стилю и сочному русскому языку, книга читается на одном дыхании, обогащая не только в художественном плане, но и в познавательном.
Больше известна публицистика и журналистика Багаутдина Узунаева. Книга «Судебные очерки – очерки судеб», где собраны его судебные и прочие расследования, стала бестселлером и, несмотря на сроки давности, читается с большим интересом.
Пожалуй, больше всего Узунаев известен, как журналист, что объясняется, как смелостью и мастерством его пера, так и общим упадком читательского интереса к художественным жанрам, особенно большого формата. Время нынче такое, что хочется получить ответы на множество вопросов, волнующих наше общество. Эту потребность испытал и сам Багаутдин Гаджиевич, на мой вопрос о том, почему он, талантливый поэт и прозаик, способный создавать долговечный творческий продукт, тратит свои силы на злободневную текучку, на темы-однодневки? «Во-первых, — ответил он мне, — я не перестал заниматься литературным творчеством, оно стало для меня непреодолимой потребностью, смыслом моей жизни. Но в тоже время я не могу преодолеть желание понять явления текущей жизни, того, что происходит с нами ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Есть и другая, более глубокая причина. Глядя на литературную среду Дагестана, на ее «столпов» и «корифеев», на то, как они из литературы, в особенности из поэзии, делают себе пьедесталы и кормушки для удовлетворения своих честолюбий и физиологических потребностей, я испытал огромное разочарование и, кажется, впервые понял значение странных и непонятных для меня до последнего времени строк Александра Блока: «Молчите, проклятые книги!
Я вас не писал никогда…». Это про таких написал любимый мной Борис Пастернак:
«Поэзия – самоотдача,
А не шумиха, не успех!
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех…».
Это прозвучит дико, но я только недавно преодолел отвращение к тому, что мы называем литературой, творчеством. А причину этого отвращения объяснил мне все тот же Пастернак, написавший в своем стихотворении «Художник:
«Мне по душе строптивый норов
Артиста в силе: он отвык
От фраз, и прячется от взоров,
И собственных стыдится книг…».
Стыд за свои книги возникает, в том числе и через стыд за чужие: пустые, бездарные, никому не нужные, тешущие только самолюбие автора, не давая ничего ни читателю, ни литературе в целом…».
Прав ли Узунаев в своих жестких оценках текущей дагестанской литературы — покажет время. А пока я решил восполнить пробел, я бы даже сказал – брешь, образовавшуюся в нашей литературе в связи с молчанием критиков о творчестве Багаутдина Узунаева. Как говорится, шила в мешке не утаишь…
В этой статье я разбираю басенное творчество Узунаева, но планирую подготовить и очерки о его творчестве как поэта и прозаика. Думаю, что дагестанская литература станет от этого только богаче и влиятельней. Как и сам наш Дагестан.
Теперь, после этого длинного, но абсолютно необходимого предисловия, я перехожу к собственно анализу басенного творчества Багаутдина Узунаева.
В Дагестане басня не просто популярный жанр, но, если так можно выразиться, и весьма органичный для ментальности местных народов. Нравоучительность, назидательность, морализаторство, — в положительном смысле этого слова, тяга к притчевой форме выражения своих представлений о мире — всегда были одной из характерных особенностей восточных народов. И Дагестан в этом смысле не является исключением. Басни писали практически все классики советской дагестанской литературы — и Сулейман Стальский, и Гамзат Цадаса, и Абуталиб Гафуров и многие другие. Можно назвать и имена более близких по времени авторов: это кумык Аткай Аджаматов, лезгин Жамидин Гаджимурадов, аварец Гаджи Залов и другие. Тем не менее, несмотря на достаточно развитые традиции в использовании этого жанра, на хорошее знакомство с ним дагестанских читателей — каждый пример публикации басен, а тем более выхода целой книги басен воспринимается в Дагестане как довольно экзотическое событие. Причина этого объясняется как раз тем, с чего я начал свою статью: искренней любовью дагестанцев именно к такому, острому, хлесткому и при этом выраженному в аллегорически-дипломатичной форме высказыванию о лицах, событиях и делах.
Поэтому выход в свет басен Багаутдина Узунаева в сборнике «Выбор есть!» был в такой же мере ожидаемым, сколь и неожиданным. Однако данный автор внес в этот жанр такие технические приемы, включил в свои произведения такие темы и стороны действительности, что это позволяет нам говорить об обновлении им этого древнего жанра. Впрочем, обновление само по себе не несет никакой оценки. Не будем давать ее и мы. Скажем только, что жанр в исполнении Багаудина Гаджиевича стал более публицистичным, злободневным, что в условиях Дагестана уже равносильно серьезному нравственному поступку.
В свою книгу Багаудин Узунаев включил 100 басен. И это неспроста: цифра 100 в имеет в русском языке оценочный характер. Не зря, желая похвалить сделанное дело, говорят: на все сто! И т.п. Конечно, речь не может идти о каком-то самохвальстве. Скорее, удовлетворение по поводу благополучно завершенного дела. И это понятно: написать 100 басен, да еще издать их в условиях Дагестана задача очень непростая. Узунаев успешно справился с нею. А мы, дагестанские читатели, получили отличный подарок: острый, ироничный, местами едкий взгляд поэта на многие неприглядные явления и лица дагестанской действительности.
Важной особенностью книги басен является наличие в ней комментариев к каждой из них, где автор сообщает о поводах и причинах написания той или иной из них. Возможность окунуться в атмосферу, вызвавшую к жизни эти яркие, меткие, остроумные миниатюры, сопоставить художественную выжимку из реальных событий и фактов, доставляет не только пищу для удовлетворения любопытства, но и несет в себе содержательно-познавательный смысл.
Но перейдем к собственно басням Багаутдина Узунаева. В них, на мой взгляд, как и в баснях Ивана Крылова читатель встречается с подлинно народными, реалистическими традициями басенного творчества: персонажи являются типическими, обобщающими образами, в них метко отражены человеческие пороки.
У Багаутдина Узунаева всякое животное имеет свой индивидуальный характер — лисица, везде хитрая, уклончивая, бессовестная и больше похожая на человека, чем на лисицу; «заяц-судак» («обычно зайцы нравом кротки, а этот – прямо сущий бес…»), «верховный лев» — грозно-могучий, величественно-страшный; «премудрый еж» – любитель поморализаторствовать; и «серый волк – политик хоть куда!» и т.д.
Столкновение этих животных образует маленькую драму, где каждое лицо существует само по себе, а все вместе образуют одно общее целое. Это еще с большею характерностью, более типически и художественно совершается в тех баснях, где героями выступают «Верховный Лев», которому приснился страшный сон об окончании срока его правления; «гиена», которая поверила обещаниям волка о ее повышении, если она пойдет против льва и осталась с носом; «еж» — стихотворец, который не смог сдать свою книжонку в «Лесиздат», потому что его черед, как объясняет ему редактор «Гриф», наступит «лишь через века полтора», на что бедолага-еж, возражает, говоря «ежи так долго не живут…»; серые «волки-политики» — сочетание, которое говорит само за себя, и другие персонажи.
«Звериный маскарад» еще более усиливает сатирический комизм басни, придавая ей гротескную остроту. Животные, наделенные свойствами людей, лишь подчеркивают нелепость и комизм ситуаций. «Простодушное» восприятие их проделок делает еще более смешными поведение и речи басенных персонажей.
Баснописцем выведены сказочные звери, но, несмотря на это, настолько естественны их разговоры, настолько реальны и правдоподобны все отношения между персонажами, лишь слегка завуалированные условностью басенного сюжета, что эта реальность как бы смешивается с нашей, указывая нам, что мы еще очень недалеко ушли от «братьев наших меньших»… Более того, именно этот элемент сказочной фантастики создает особый смысл сатиры, превращая повседневное, обычное в гиперболический гротеск.
Басни – это удивительный, не иссякающий источник жизненной премудрости, где высмеиваются невежество, жадность, скупость и другие людские пороки.
Басни Узунаева имеют не только бытовой, но и общественный характер. Об истинном отношении автора к власть предержащим особенно ясно говорят басни «Серая дума» и «Эликсир бессмертия». Кто имеет власть («тигр», «волк», «лев»), тот имеет и деньги и возможности. И наоборот: кто богат, может прийти к власти без каких-либо проблем. То есть, тут описан процесс, получивший в политологии название… а лучше сказать «звание» — «сращение», которое не требует пояснений. Например, в басне «Серая дума» читаем:
— А волк прошел?
— Само собою!»
— А волк второй?
— Уже в Госдуме!
— Ему б в смирительном костюме…
Эх-эх… А третий волк?
— И он
В законодатели внесен!
По мнению автора, даже человек, у которого нарушена психика, который представляет некую опасность обществу, тоже без всяких проблем попадает в Госдуму. И, увы, у кого сегодня повернется язык сказать, что он не прав?
В настоящее время везде и всюду деньги решают любую проблему. Деньги не просто власть, это контроль над жизнью миллиардов людей. С помощью денег можно купить все, даже «Эликсир бессмертия». Так называется следующая басня Узунаева. В ней мораль, как пишет сам автор: «… прозрачна, как всегда». Кто может купить «эликсир бессмертия», вживить в свой организм «ген» вечной жизни? Конечно же, богачи! Простым людям этот «ген» не по карману:
«… И стало ясно – этот ген
Не для шакалов и гиен.
Он для волков, для львов и тигров
Теперь их род неуязвим!
Бедняк же, разве только выкрав,
Тайком воспользуется им».
Так оно и есть. Что делать простым людям, у которых нет счетов в Швейцарском банке, которые не ездят отдыхать на Мальдивы, которые считают каждую копейку и думают о том, как прокормить свою семью? Это вечная тема, тема «власти и народа». А в настоящее время она день ото дня становится все актуальней…
Обратимся к следующей басне Узунаева «Выбор есть». Заголовок послужил названием сборника басен. Автор неспроста назвал книгу таким образом. Из авторских комментариев нам становится все ясно. Сама басня о том, как Еж со своей рукописью пошел в «Лесиздат». Но там ему отказали издавать его литературные труды, (хотя и похвалили рукопись), под предлогом, что планы забиты на сто лет вперед:
Еж сто ночей не ел, не спал –
Стихов книжонку накропал…
Подмышкой рукопись держа,
Еж в Лесиздат вошел. Ежа
Встречают. Хвалят: «Полистать
Ваш труд приятно, но издать…
Увы… Издательские планы
Забиты на сто лет вперед…
Конечно, это несправедливо. Если приблизительно представить себе эту ситуацию и учесть то, что очередь расписана «на сто вперед», то получается, что каждый второй житель Леса является «писателем»?!
Но, прочитав басню до конца, мы понимаем, что есть и другое решение проблемы:
«Ежи так долго не живут», — грустно возражает издателю колючий автор строгому редактору, и тот дает ему такой – «дельный» — совет.
— Зарядку делай, не ленясь,
А лучше, если не чинясь,
К министру книг ты сам пойдешь
И красноречием блеснешь…
— А если спляшешь да споешь!..
— А если ты еще лизнешь –
То вверх по списку проскользнешь!
Стоит, скребет в затылке Еж.
Тут поневоле заскребешь.
На самом деле, Ежи так долго не живут. Но и второй вариант – не выход из ситуации. Получается, если дать «кругленькую сумму» министру книг, или, как клоун будешь выступать перед ним и унижаться, то тебя могут протолкнуть вперед, несмотря на такую очередь?! Но, к счастью, выбор есть! И никакой министр книг не сможет заставить порядочного автора «плясать перед ним и унижаться».
У нас в Дагестане нет альтернативных издательских возможностей. Частный издатель заинтересован в издательстве талантливых рукописей. У каждого есть право на выбор: или дать «взятку», чтобы его труд поскорее протолкнули вперед, или ждать своей очереди, несмотря на то, что это будет очень долго…
Заключительные слова автора – это мораль басни, краткое поучительное высказывание, в котором заключается основной смысл басни:
«Лизнуть или же не лизнуть?» —
Таков текущей жизни суть!
Живут бок о бок честь и лесть…
Но, слава богу, выбор есть!
Пожалуй, в этих двух словах («Выбор есть!») выражена основная идея книги Багаудина Узунаева. Как говорили в старину: все потеряно, кроме чести! А проявление чести в том и заключается, чтобы иметь выбор и не бояться его сделать. Разумеется, речь идет о таком выборе, за который потом не было бы стыдно.
Гусейн Адилов
