КРАСНАЯ ЛОЩИНА

Из неопубликованной книги Нуралиева Ахмедхана Михралиевича

«Мысли памяти»

По всей долине реки Чарахан стоял летний душный полдень. Пенистые журчащие веселые ру­чейки от тающих вечных ледни­ков Салаватского перевала, ис­кали пути выхода среди цветных скал, образуя русло Иридшед (красная река), которая несла потоком цветные песчинки по Красной лощине, где хранятся тайны племени Хинов.

Красная река и цветные воды, вытекающие из шести шахт, со­единялись с пенистыми водами реки Чарахан, превращая ее в бурную, страшную реку, которая подпитывала тропический лес в дельте и сливала свои потоки в Каспийское море.

В этот полдень рейсовый пас­сажирский автобус из столицы, остановился у придорожного кафе «Шахдаг» на обед. Доро­гие мои читатели я пишу о том, что происходило во время этой остановки. Герои моего пове­ствования – это студент биоло­гического факультета Государ­ственного университета города С-Петербурга Анап и попутчик, его одноклассник Халиф из горо­да Люберцы, Московской обла­сти. Они ехали домой на летние каникулы. Багаж их был обычный: у обоих, спортивные сумки, и не­большой чемоданчик, который они тщательно оберегали.

Пообедавшие пассажиры уса­живались в автобус по своим местам. Только Анап и Халиф су­етясь бегали вокруг дорожного кафе. Водитель автобуса нервно сигналил, опаздывающим пасса­жирам. В конце – концов, и сами пассажиры стали возмущаться поведением двух парней. Громче всех кричала, смуглая упитанная женщина в годах, удобно устро­ившаяся за водительской пере­городкой:

— Хватит ждать, сколько мож­но сидеть в духоте!? Я знаю этих Хинов, они всегда мешают на­шим пассажирам. И не надо было брать их в наш автобус!

Ее поддержала другая пожи­лая женщина с мощной грудью и взглядом ястреба. Она тоже за­орала на весь автобус:

— Поехали водитель! Мы что из- за них страдать должны!? — потом немного помолчав, добавила и, набрав воздуха в свою мощную грудь, продолжила свое воз­мущение, — наши предки, когда путник из Хина просил воды, ему показывали на реку Чарахан и го­ворили: «Ты что, Хин, ослеп. Не видишь такую большую реку!».

Словесная перепалка по по­воду народа Хинов, не угасла бы долго, но вот к водителю по­дошел один из виновников за­держки рейса. Запыхавшийся, он попросил водителя, подождать их еще немного, так как его това­рищу стало плохо, наверное, он, что-то не то съел. После объясне­ния молодого человека, водитель немного успокоился и пассажиры с пониманием успокоились.

— Пять минут, не больше, сказал водитель, — у меня график, пони­маешь!?

С благодарностью закивав го­ловой, Анап побежал к Халифу, который с беспокойством лазил в кустах с обратной стороны кафе, не видимой пассажирам автобуса.

— У нас есть только пять минут. Давай, ты ищи по краю канавы, а я буду искать в саду.

Халиф побежал вниз по канаве, до самого накопительного водо­ема со шлюзами, а Анап зашел в заброшенный и бесхозный, быв­ший колхозный сад, через пере­кошенный забор. Это был не сад, где когда-то во времена СССР благоухали фруктовые деревья, и работал герой социалистическо­го труда по кличке Маяк, а скорее, одичавший лесной массив, мрач­ными дебрями, простиравшийся от поймы реки до горизонта.

— Да, здесь не только змеёны­шей не найдешь, но и человека можно потерять, — пробормотал про себя Анап.

Время истекло. Анап и Халиф, запыхавшиеся, и измученные, возмущенные поведением чело­века, который посмел открыть их сокровенный чемоданчик, вер­нулись в салон автобуса. Авто­бус тронулся и поехал дальше по своему маршруту. Пассажиры на удивление сидели спокойно, никто больше не возмущался. Одни, молча, смотрели в окна автобуса, восхищаясь красотами местной природы, другие тихо переговаривались друг с другом. Настроение у всех было хоро­шее. День уже клонился к зака­ту, впереди открылся красивый горизонт, ехать в такую погоду по горной дороге, одно удоволь­ствие.

— Анап, ты точно закрыл чемо­дан после кормежки змей, — тол­кнув соседа в бок, тихо спросил Халиф, и не дождавшись ответа от задумавшегося друга, доба­вил, — и кто мог открыть наш че­модан!? Кому это было нужно!?

После некоторого молчания, Анап заговорил, — Халиф, мой друг, ты хорошо помнишь вре­мя, когда в нашем Хине, люди не знали, что такое замок или во­ровство!? А что сейчас проис­ходит с нашим народом: и замки ставят и воровство процветает. Я сейчас расскажу тебе одну исто­рию-притчу про здешнее местное население, живущее на равнине. Это поселение новое, раньше эти люди жили в предгорье. Их пред­ки испокон веков были честными людьми и никогда не опасались худого друг от друга. Спокойно выгоняли скот на пастбища, не опасаясь, что его украдут, но од­нажды в их старом селении про­изошло непристойное событие.

Один молодой человека из этого села, украл у соседа сере­бряные фамильные украшения, именное оружие, седло и уздечку с серебряной инкрустацией, в об­щем, всю амуницию джигита. Все это принадлежало, деду соседа, когда-то очень знаменитому ов­цеводу Агахану, который на всех изделиях и амуниции поставил свое клеймо, просто букву «А». Вор был молодой и не знал про это клеймо, поэтому и попался на сбыте краденного.

Сельчане созвали Совет ста­рейшин во главе с юзбаши (глава села). Долго и шумно решали что делать дальше, и вынесли вер­дикт: краденное вернуть законно­му владельцу, а семья вора долж­на покинуть село в течение суток. Сельчане одобрили решение юзбаши, но тут встал отец вора и попросил последнее слово. Он сказал следующее:

— Я очень уважаю решение, Со­вета старейшин, и конечно поки­ну село в указанный срок вместе со своим скарбом и семьей, — на эти слова собравшийся народ, одобрительно закивал, а отец семейства продолжил, — буду я со своей семьей странствовать и обворовывать встречных, а когда поймают меня или кого- нибудь из моей семьи, мы будем говорить, откуда родом и этим позорить вас. Вот вы и поду­майте, не лучше ли оставить нас здесь.

Наступила полная тишина, как — будто на мельнице перекрыли воду и жернова остановились. Никто не ожидал такого поворота событий. Ни члены суда, ни одно­сельчане. Старейшины во главе с юзбаши, снова удалились на совещание, для принятия един­ственно правильного решения. Народ долго ждал и вот к концу дня, измученные старейшины, наконец, приняли и огласили свое решение: «Членам данной семьи запрещается выезжать за преде­лы нашей земли, что бы они, не обворовывали других людей и не позорили род наших предков и нас».

— Где связь между этой притчей и тем, кто стащил наших змеёны­шей? — спросил Халиф.

— Мой друг,- ответил Анап, — связь в том, что честные люди этого села постепенно уезжали, а воры оставались и с годами их потомки, расселились вдоль этой самой трассы,- продолжал Анап, — и, наверное, один из этих по­томков решил обворовать нас. Скорее всего, он видел, как мы спрятались за автобус и корми­ли змей. Подумал, что у нас там, что-то ценное, раз мы прячемся. Стащил чемодан, а когда открыл чемодан и увидел змей, в испуге бросил его и убежал. Нам оста­лось ехать, еще часа три. Завтра, я на своей машине приеду их ис­кать. Ты приедешь со мной?

— Конечно, приеду, Анап, — ре­шительно ответил Халиф, — Ска­жи, а зачем тебе эти змеёныши, и откуда они у тебя?

— Я купил их по дешевке в Пи­тере, ответил Анап, — стоял на Львином мосту, где у меня была назначена встреча с хозяином квартиры, которую я собирался снимать. И вот стою, я значит, жду и подходит ко мне мужичок, а в руках у него небольшая ко­робка. Сказал, что он из местно­го цирка, и предложил купить у него детёнышей удава. Ему яко­бы жалко их выбрасывать. Я со­гласился купить. Мужик дал мне полную инструкцию, как за ними ухаживать, как кормить и дрес­сировать. Я подумал, что буду на них зарабатывать. В горах ведь это в диковинку. Представляешь себе, я иду купаться на речку, а со мной два удава, иду на свадьбу, а меня сопровождают удавы. Они вырастают большими, где то до трех метров, я таких в цирке ви­дел. Они безобидные, их только корми и дай им покой.

— Ну, всё понятно, — вздохнул Халиф и продолжил, — а какие сейчас здесь дороги, асфальт проложили или все еще транс­порт ездит по пойме реки – вре­менной дороге!?

— Час будем ехать по асфальту, а затем два часа по временной, грунтовой, с ухабами дороге. От глубокого ущелья, до самого села нет асфальта, да и не будет, на­верное. Никто не хочет вклады­вать деньги в это дело, — ответил Анап, — вот раньше, наши пред­ки, в память о своих, умерших родных, делали дороги, строили мосты. Сейчас, таких людей, не осталось.

— Я, как ушел в армию, сюда больше не приезжал. Служил в Люберцах, там и остался. Но вот однажды сделанный неверный шаг, все изменил в моей жизни, — задумчиво произнес Халиф.

— И чем же ты там, в Люберцах занимался, где работал и что это за неверный шаг, который все из­менил в твоей жизни!? – с ирони­ей спросил Анап.

Немного помолчав и поразмыс­лив, Халиф продолжил,:

— Да вот и не знаю, как сказать. Неприглядная история со мной приключилась. Мне очень стыд­но, но я тебе все-таки расскажу, а ты посоветуешь мне, что делать.

— Давай рассказывай, а там по­смотрим, — ответил Анап.

— Все началось с того, что я решил перед увольнением схо­дить в гости к нашему земляку. Моя сестра сообщила мне его адрес. Он жил совсем не далеко от нашей воинской части. Да, ты его знаешь, это Кашан, черный с пестрыми глазами, все говорили, что он похож на факира из сказок про Аладина. Помнишь, когда мы учились в пятом классе, отец его выгнал из дома и сказал, чтобы он ему на глаза больше не пока­зывался. Кашан долго скитался по селам, потом его забрали в армию. Он тоже попал служить в Люберцы, а после армии остал­ся там жить. И не просто жить, а сожительствовать с женщиной вдвое старше его, которая оде­вала, обувала и кормила его, а он дурака валял. Короче, альфонс. Ну, так, вот, пришел я к нему в го­сти и он познакомил меня с под­ругой этой своей женщины и тоже в возрасте. Сначала я ездил к ней, когда был в увольнении или сбегал в самоволку, потому что оставил у нее на хранение свою гражданскую одежду. Послушал я альфонса Кашана, и влип в непо­правимую историю. Ехать опять в село, чтобы пасти баранов, мне не хотелось, профессии у меня никакой не было, и я решил остаться с этой пожилой женщи­ной, мы зарегистрировали с ней брак, ну и что, что она на 48 лет старше меня, зато я обеспечен всем и живу в свое удовольствие, а после ее ухода в иной мир, все останется мне. Потом я най­ду себе молодую подругу и буду продолжать свою обеспеченную жизнь.

После всего услышанного, Ана­па затрясло от негодования. Он, конечно, слышал про альфонсов, но что бы в этой роли выступал его друг – одноклассник!? Для него это было шоком. Немного придя в себя, он спросил Халифа:

— Ты мне честно скажи, что ты чувствуешь, когда бываешь с ней в близости, неужели тебе это нравится, ведь ты все-таки муж­чина, да еще с Кавказа!?

— Да ничего я к ней не чувствую, просто отдаю ей в пользование свое тело, ну и так далее… А мыс­лями и душою, я всегда с Буби, помнишь нашу одноклассницу. Вот закрываю глаза и представ­ляю, что я с ней. Я ведь до сих пор ее люблю.

— Да знаю, я. Жалею о сделан­ном необдуманном шаге. Все время думаю о ней, а сам продол­жаю спать со своей старой же­ной, с озябшим и морщинистым телом. Знаешь, прежде, чем лечь с моей женой Эммой Васильев­ной в постель, я закрываю глаза и долго и мучительно представляю себя рядом с Буби.

— А ты, не пробовал, бросить все это и уйти?

— Нет, не получится. Эмма Ва­сильевна очень, юридически гра­мотная женщина. У нас с ней со­ставлен брачный контракт.

— Ты, надолго в горы едешь?

— На неделю. Повидаю родите­лей. Они правду про мои дела, не знают. Мне надо вернуться в срок, а то жена моя рассердится.

— Давай покемарим, ехать еще долго, — решил закончить непри­ятный разговор Халиф.

В автобусе наступила тишина, было слышно лишь надрывное урчание мотора. Все пассажиры уже наговорились и теперь ехали молча. Автобус начал подъем в гору. Вдруг раздался ис­тошный вопль:

— Змея-а-а!!! – кричала упитанная, смуглая женщи­на, вспрыгивая на сиденье за водительской перегородкой.

В автобусе началась суматоха. Пассажиры , толкая друг друга, залазили на сиденья. Водитель не понимая, что происходит, кричал в микрофон:

— Товарищи пассажиры, прошу успокоиться, сейчас закончится подъем, и я остановлю автобус.

Но водителя никто не слышал. Инстинкт спасения и выживания был сильнее, чем призыв водите­ля автобуса. Анап понял, что это его змееныш разгуливает по авто­бусу. Локтями, он стал расталки­вать пассажиров, хотел пробрать­ся к тому месту автобуса, где была замечена змея, но все его попыт­ки были напрасными. Пассажиры, как – будто, с ума сошли, готовы были выпрыгнуть в окно или вы­рвать двери на ходу. Они сгруди­лись и передней двери и требо­вали, чтобы водитель немедленно открыл двери автобуса.

Наконец-то закончился подъ­ем и водитель, направив автобус к обочине, остановил его. Толпа людей, буквально, вывалилась из автобуса, а двое мужчин, которые выпрыгнули из автобуса, словно кенгуру скатились в глубокий, пес­чаный котлован.

Пассажиры, перебивая друг друга, объясняли водителю, что же все-таки произошло. Водитель взял монтировку и боязливо во­шел в автобус. То, что он увидел, ввело его в шок. На переднем сиденье сидел пассажир, а с его плеча свисала змея. Парень ла­сково поглаживал ее рукой и успо­каивал нежными словами.

От увиденного, пот градом ка­тился по лицу водителя. От рас­терянности он не знал, что же ему делать. Сзади него стояла толпа пассажиров, которая ждала его решительных действий. И тут он услышал голос пленника змеи:

— Вы успокойтесь, пожалуйста, это моя змея. Я студент биологи­ческого факультета. Змея совер­шенно не опасна. И в подтвержде­ние своих слов он погладил ее по голове.

— А ну, вон из автобуса, студент. Не то, я тебе, сейчас башку про­ломлю монтировкой, — грозно ска­зал водитель.

Толпа шарахнулась назад, ожи­дая выход студента со змеей. Анап спокойно, со змеей на пле­че, вышел из автобуса, и напра­вился к багажному отделению, откуда вытащил свой чемодан и стал укладывать в него змею. Но от полученного возбуждения, и стресса, она сопротивлялась и, ни в какую не хотела возвращаться в чемодан. В этот момент, к Ана­пу подошел один из пассажиров, резко захлопнул крышку чемо­дана, причем хвост змеи остался снаружи. Затем выхватил чемодан из рук Анапа и швырнул его вниз с обрыва. При падении чемодан раскрылся, и змея благополучно выползла из него, тут же, юркнув в протекающую рядом речку.

— Не бойся студент, она не уто­нет. Где-нибудь да выплывет из реки, — крикнул кто-то из пассажи­ров.

Еще немного посудачив, люди стали рассаживаться по своим ме­стам. Водитель уже хотел закрыть двери автобуса, как услышал кри­ки. Он вышел из автобуса, чтобы посмотреть, что произошло. Это кричали те два пассажира, кото­рые спрыгнули прямо в песчаный котлован и никак не могли само­стоятельно подняться наверх.

Вышли еще трое пассажиров – мужчин и стали решать, как вы­тащить бедолаг из котлована. Веревка, что нашлась в автобусе, оказалась короткой и тогда муж­чины предложили вариант с рем­нями. Все пассажиры автобуса, у кого были ремни или что-то по­добное передали «спасателям». Те сделали импровизированный канат и один его конец сбросили в котлован.

Один из упавших, тот, что по­моложе и похудее, принял конец каната, обвязал себя и стал по­тихоньку подниматься. Благопо­лучно поднявшись наверх, он от­вязался и поблагодарил «спасате­лей». Затем веревку, опять сбро­сили в котлован. Второй мужчина тоже обвязал себя и стал резкими движениями подниматься наверх. Мужчина был крупным, да еще поднимался резкими толчками и поэтому, веревка не выдержала, и где-то на середине ремни рас­цепились, а мужчина покатился на дно котлована с дикими воплями.

Люди стояли в растерянности и не знали, что делать дальше, рем­ней и веревок больше не было. Солнце уже заходило за горный хребет и стало темнеть. Одни пас­сажиры требовали от водителя продолжить путь, а другие подо­ждать спасти упавшего в котло­ван. Водитель не имел права оста­вить пассажира на произвол судь­бы в бедственном положении.

Пассажир, который выбросил чемодан со змеей, подошел к во­дителю автобуса и спросил у него:

— У вас есть запасные камеры?

Водитель открыл багажное от­деление автобуса и достал оттуда две камеры. Мужчина быстро раз­резал их на ремни, связал между собой. Канат получился доста­точно длинный. Опять один конец его сбросили в котлован, и горе- пассажир, крепко обвязал себя. С большим трудом, но все, же его вытащили. Все облегченно вздох­нули и стали рассаживаться по своим местам. Автобус, наконец, тронулся.

Уже наступили сумерки, в са­лоне автобуса стало темно. Во­дитель включил свет и настроил радиоприемник на музыкальную волну. Настроение у всех улуч­шилось, только студент, тоскливо смотрел в окно и думал о своём рухнувшем бизнесе.

Автобус ехал по ущелью вверх, переезжая через мосты, то по ле­вому, то по правому берегу. Всего надо было переехать через семь мостов и проделать восемь подъ­емов. Пассажиры притихли и по­тихоньку дремали. Опять воцари­лось молчание.

Тишину нарушил радостный го­лос мальчика лет шести:

— Папа, смотри змея. Это моя змея, я её нашел.

Змея тихо сползла к ногам, си­дящего рядом пассажира, тот взбрыкнул ногами, и змея улетела на грудь упитанной смуглой жен­щины, которая от испуга потеряла сознание. В автобусе начался пе­реполох. Водитель резко остано­вил автобус прямо на дороге.

Студент пытался успокоить всех, говоря, что змея не ядови­тая, чтобы все сидели спокойно, и он её поймает. Но его никто не слушал. На этот раз водитель не открыл двери автобуса. Пассажи­ры, перебивая друг друга, крича­ли:

— Мы больше не поедем на этом автобусе. Сколько у тебя еще змей здесь прячется. Открывай сейчас же двери, мы пойдем пешком.

Водитель опять взял монтиров­ку и грозно приказал студенту:

— Забирай свою змею и пошел вон из моего автобуса! И вообще, сколько их, у тебя, здесь? Говори правду, иначе обоим головы сне­су!

— У меня, их было только две, — со вздохом ответил Анап.

Все еще держа в руке монтиров­ку, водитель махал ею над головой Анапа и кричал, что не верит ему. Анапу ничего не оставалось, как сказать водителю, первую при­шедшую ему в голову мысль:

— Это была влюбленная парочка. Они только что спарились, у них сейчас брачный период, начался медовый месяц, вот они и вышли погулять,- сказал он, чем рассме­шил пассажиров.

— Вот, что студент!? Катись-ка, ты со своей невестой. В автобус, ты больше не сядешь,- отпустив студента, угрожающе, сказал во­дитель.

А мальчик хныкал и просил отца:

— Папа, это моя змея, я первый её нашел. Не отдавай её никому, мы заберем её домой.

Наконец, все успокоились, рас­селись по своим местам, и авто­бус вновь тронулся в путь. Анап со своей змеей за пазухой, остался стоять на дороге.

— Анап, я вернусь за тобой на машине! — донесся до него голос Халифа, из окна, удаляющегося автобуса.

Уже совсем стемнело, на небе вспыхивали яркие, мерцающие звезды. Вздохнув, Анап тронулся в путь. С каждым пройденным от­резком пути по ущелью, в кромеш­ной тьме, ему становилось все страшнее и страшнее. По расска­зам сельчан, он знал плохую репу­тацию ущелья. Не даром его на­звание «Мчак-мирий» (Мрачное).

Забросив змею себе на шею, Анап шел по центру дороги, и что­бы отвлечь себя от тяжелых мыс­лей, стал вести беседу со змеей.

— Ну, змеёныш, теперь скажи мне, ты парень или девушка!? Из-за тебя, у меня столько про­блем возникло. Вот скажи… Ой, да ты ведь не говоришь. Тогда отвечай на вопросы хвостом. «Да» — повернешь его влево, «Нет» — вправо. Понял? Что, и хвостом не можешь двигать? Тогда кивай головой, если ты со мной согласен. Вот ответь мне, вернее кивни головой, как у вас у змей, называют плохих змей, если у нас людей, плохо­го человека называют змеем. Я представляю, если змеи сами по себе уже гадкие и неприят­ные на вид, то какие же бывают самые плохие. Вот, например, встретим, мы сейчас на доро­ге, какого-нибудь хищника, ты будешь защищать меня, или уползешь в кусты!? О, ты уже киваешь головой, молодчина, понимаешь меня, — так, беседуя со своим змеем, Анап прошел около пяти километров.

Дорога стала уже, и потянулась по самому узкому месту ущелья. Слева, скалы покрытые густым лесом, справа – обрыв над бурной рекой. Единственным утешением Анапа было то, что ветер разогнал облака над ущельем, появилась луна и холодным молочным све­том освещала дорогу. Время пе­ревалило за полночь. Усталость и голод давали знать о себе зевотой и урчанием в желудке. Сесть и от­дохнуть он боялся, молчать тоже. Под ноги Анапа попалась большая палка. Он поднял ее, и поместил на неё змею. Затем на всякий слу­чай перешел с середины дороги на обочину и продолжил путь.

Ближе к горловине ущелья, уси­лился грохот реки. Самый страш­ный участок дороги, был уже по­зади. Впереди открылась долина, освещенная лунным светом. По узкой тропинке Анап спустился к роднику, искусно устроенному человеком, чтобы напиться воды. Палку с обмотанным вокруг неё змеем, прислонил к стенке род­ника, на что рептилия никак не от­реагировала, видно ей очень по­нравилась эта палка. Внизу, возле поймы реки, бесились дикие ка­баны, их свирепое хрюканье, вре­менами перебивало звук грохота реки.

Напившись воды, умывшись и обмыв ноги, Анап решил передо­хнуть у родника до утра. Скоро бу­дет светать и тогда можно будет, тронуться в путь – решил Анап. Поудобнее устроившись у стенке родника, рядом с палкой, Анап прикрыл глаза и уже собирался вздремнуть, как до него донесся странный шорох из кустов можже­вельника, с другой стороны род­ника. Шорох становился все гром­че, и приближался к роднику. Анап вскочил на ноги, схватил палку со змеёнышем, и приготовился к схватке с, непрошенным, гостем. Через пару минут к роднику вышел медведь.

Спокойно, размеренным шагом, Анап отошел подальше от родника и дал медведю напиться. Напив­шись, медведь повернул голову в сторону человека, а затем сделал несколько шагов в его сторону. Анап вытянул перед собой пал­ку с намотанным на неё удавом. Змея насторожилась и приняла позицию нападения. Медведь сделал еще шаг, и остановился, с удивленным видом, глядя на зме­ёныша. Он почувствовал некото­рую неуверенность в себе, такого гада, в этих краях он еще не встре­чал.

Простояв так, друг против дру­га, еще некоторое время, медведь все-таки решил не рисковать. По­вернулся в сторону леса и ушел. В ущелье начался рассвет. Ожи­ли его обитатели, запели ранние пташки. Анап снова переместил удавчика к себе на шею. Поудоб­нее усевшись на камень, закрыл глаза, и согревшись первыми лу­чами солнца, уснул.

Чабан, перегонявший отару овец, на другую сторону реки, увидел странную картину. «Парень с закрытыми глазами, сидит, при­слонившись к стенке родника, а шею его обмотала змея, и не ма­ленькая змея». Удав, услышав то­пот копыт, поднял голову на уро­вень головы спящего человека. Чабан, недолго думая, вскинул ру­жье наизготовку и стал целиться в голову змеи, так, чтобы не попасть в юношу.

Раздался оглушительный вы­стрел, усиленный эхом в уще­лье. Напуганный выстрелом Анап, вскочил с камня и онемел от увиденной картины. Возле его ног лежал обезглавленный змеёныш, а рядом стоял чабан, и довольно ухмылялся, тем, что спас юношу.

— Зачем, Вы это сделали? — спросил потрясенный Анап.

— Я, такую гадину в этих кра­ях, раньше не видел, — отпихивая змею ногой, сказал чабан, — у нас бывают змеи трех – пяти метровой длины, но такого строения головы и челюстей, я у них не видел. У этого гада широкий лоб и боль­шой рот. Да и покров его непонят­ный. Ты бы, сынок радовался, что я оказался здесь вовремя. И кста­ти, скажи, как тебя зовут?

— Анап, меня зовут, — с досадой сказал юноша.

— А меня зовут Арзум. Я уже двадцать лет в этом мрачном уще­лье чабаную, все овцеводы меня знают. Давай-ка, сынок, я тебя на­кормлю. Ты, наверное, голодный.

Чабан достал из походного мешка свежий юхо (чурек) с сы­ром, и протянул юноше, — а за­пьешь родниковой водой, вкуснее еды, не найдешь, — сказал он, — ты ешь сынок, а я тебе расскажу одну историю, которая со мной при­ключилась,- продолжил чабан, усаживаясь на камень, у стенки родника.

Речь чабана прервал голос ста­рика, похожего на старого седого грифа. Старик пригнал к водопою буйволов. Он тщательно осмотрел останки змеи и утвердительно произнес:

— того, кто убил эту змею, и близких его, ждут ужасные по­следствия. Еще в детстве, я слы­шал легенду, про неё. Эта змея – царь всех змей и обитает она за семью горами и семью моря­ми. Но вот, как она сюда попала, я не пойму, — в тревожной задум­чивости, развел руками старик, и продолжил свою речь, — змею нельзя убивать, её родичи, не оставляют убийцу безнаказан­ным. Однажды, это было лет во­семьдесят тому назад, во дворе наших соседей большая змея укусила двухлетнего ребенка, а затем обмоталась вокруг него и стала сдавливать его своими мощными кольцами. Это про­должалось до тех пор, пока отец ребенка не убил её. Рассмотрев змею, убитый горем отец, вспом­нил, что три дня назад, когда он перевозил зерно, то решил пе­редохнуть за снежным перева­лом, и дать отдых лошадям. Уже расположившись на краю лесо­полосы, он заметил ползущих, однодневных змеёнышей. Не долго думая, он вскочил на ноги, и стал давить их. Повернувшись назад, мужчина увидел змею го­товую к прыжку. Скинув пиджак, он набросил его на змею и стал топтать ногами. И сейчас, стоя над бездыханным телом своего сына, он увидел и понял, что эта змея похожа на тех маленьких змеек и змею, которых он убил в лесополосе, и она отомстила за свою семью. Все, что я вам рас­сказал, дети мои – это не леген­да, все это произошло на самом деле. А теперь подумайте, какие последствия ждут вас впереди, — закончил свой рассказ старик, повернулся и пошел дальше, размеренно погоняя своих буй­волов.

— Ну, и старик. Анап, и ты пове­рил в это!? – весело спросил ча­бан Арзум.

— Моя бабушка, в раннем дет­стве, говорила мне, что змей уби­вать нельзя. Они очень мститель­ные.

— Ничего старик,- с усмешкой, обращаясь в спину удаляющегося погонщика, сказал Арзум, — я по­смотрю, какие последствия ожи­дают меня и мою семью. Жаль, что тебя самого, уже не будет сре­ди живых. Так, что Анап, это все болтовня, пойдем ко мне, на мой зимний кутан, это недалеко, он на­ходится у подножья горы Ерешде, где берет начало тропический лес. Так вот, я все-таки расскажу тебе ту историю, а то старик перебил меня своими выдумками, — сказал он и продолжил свое повествова­ние:

(Продолжение следует)