Представители горской интеллигенции, получившие сред¬нее и высшее образование в городах России и освоившие рус¬скоязычные произведения, пропагандировали и знакомили на¬селение с произведениями русских поэтов и писателей, особен¬но тех, кто писал о Кавказе и Дагестане: А.С. Пушкина, А.С. Грибоедова, М.Ю. Лермонтова, А.И. Полежаева, А.А. Бестужева-Марлинского, Л. H. Толстого, Ф.М. Достоевского и других.
«С легкой руки А.С. Пушкина, — писал великий русский критик В.Г. Белинский, — Кавказ сделался для русских заветною страною, страною кипучей жизни и смелых мечтаний. Муза Пушкина как бы осветила давно уже на деле существование России с этим краем».
Думается, что не будет преувеличением сказать, что о Кав¬казе и Дагестане русские писатели создали больше произведений, чем о любом другом крае. Многие из них, близко ознакомившись с жизнью населения, впиты¬вая романтическую красоту пейзажа, величие и недоступность древних гор, как бы заново открыли душу дагестанского народа с его обычаями и традициями, мужеством, добротой, стремле¬нием к свободе и сделали ее достоянием русского и других на¬родов России.
Хотя Александр Сергеевич Пушкин не бывал в Дагестане, он, находясь два месяца в 1820 году на Кавказских минераль¬ных водах, внимательно наблюдал за жизнью горцев Северного Кавказа, следил за их ожесточенной борьбой за свободу и напи¬сал поэму «Кавказский пленник», по которой русское общество впервые познакомилось с Кавказом, его обычаями и традиция¬ми, стремлением к свободе и независимости.
Выдающуюся роль бытописателя горцев, их нравов, адатов сыграл писатель-декабрист Александр Александрович Марлинский (псевдоним — Бестужев). Активный участник восстания 14 декабря 1825 года, он был приговорен к смертной казни через повешение. Затем приговор пересмотрели, и Марлинский очу¬тился в Сибири, откуда через три года перевели в Дагестан, где с 1830 по 1834 годы проходил службу в городе Дербенте в 10-м Грузинском линейном батальоне. Он часто ездил в горные ау¬лы, к тому времени относится бурное пробуждение его литера¬турной деятельности. Большое место в ней занимают повести и очерки из дагестанской жизни. Это повести «Аммалат-Бек» и «Мулла Hyp», очерки и рассказы «Шах Гусейн», «Кавказская стена», «Прощание с Каспием», «Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев», «Письмо из Дагестана» и др.
В повести «Аммалат-Бек» Марлинский ярко обрисовал преданность горца своим обычаям, шедшим вразрез русским законам, которым он присягал. Вот один из отрывков повести.
…Аммалат-Бек приютил противника русских Султан Ахмет-хана. Русский капитан, друживший с Аммалатом, упре¬кает его:
— Без этого дерзкого мятежника ни один курок не брякнул бы в Буйнаках! Но хорош и ты, Аммалат-Бек, зовешься другом русских и принимаешь врага их, как гостя, укрываешь, как то¬варища, честишь, как друга. Аммалат-Бек! Именем главноко¬мандующего требую: выдай его.
— Капитан, — отвечал Аммалат, — у нас гость — святыня. Вы¬дача его навлекла бы на мою душу грех, на голову позор неокупимый; уважьте мою просьбу, уважьте наши обычаи.
— Я скажу тебе в свою очередь: вспомни русские законы, вспомни долг свой, ты присягал русскому государю, а присяга велит не жалеть родного брата, если он преступник.
— Скорее брата выдам, чем гостя, господин капитан! Не ваше дело судить, что и как обещал я выполнить. В моей вине мне диван (суд) Аллах и падишах! … Пускай в поле бережет ха¬на судьба, но за моим порогом, под моей кровлею я обязан быть его защитником, и буду им!
Однако его гость, будучи нетерпеливым и вспыльчивым человеком, вышел из соседней комнаты, наговорил кучу непри¬ятных слов капитану и вонзил ему в живот кинжал. Смертельно раненный капитан, простонав, упал на ковер.
— Ты погубил меня, — произнес Аммалат, всплеснув руками, — он русский и гость мой…
Беспредельно любил Кавказ великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов, проникновенно написавший:
Хотя я судьбой на заре моих дней,
О, южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз.
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
Лермонтов трижды побывал на Северном Кавказе — в 1818, 1820 и 1825 годах, а в 1837 году был сослан за стихотворение «На смерть поэта». Он с большим интересом наблюдал за жизнью, бытом и нравами горцев, с упоением слушал местные пре¬дания, песни о мужестве и удали, о вольности и свободолюбии горцев — и все это получило отражение в произведениях «Кав¬казский пленник», «Каллы», «Демон», «Мцыри», «Аул Бас-тунджи», «Измаил-Бей», «Хаджи-Абрек», «Герой нашего вре¬мени», стихотворениях: «Кавказ», «Кавказу», «Люблю я цепи синих гор», «Утро на Кавказе», «Сон» и другие.
Как отмечал В.Г. Белинский, Лермонтов знаком с Кавка¬зом не понаслышке, любит его всей страстью поэта и смотрит на него не с экзальтацией, которая видит во всем одну внеш¬ность и выражает восторг криком, но с тем сосредоточенным чувством, которое проникает в сущность и глубину предмета.
Михаил Юрьевич Лермонтов в Дагестане побывал не¬сколько раз — в Темир-Хан-Шуре, Кумторкале, Капчугае. 18 июня 1840 года поручик Лермонтов выехал в крепость Гроз¬ную, а через 24 дня, т.е. 11 июня 1840 года, будучи в отряде Галафеева, принял участие в сражении при реке Валерик. Это со¬бытие он отразил в своем стихотворении «Сон»:
В полдневный жар в долине Дагестане
С свинцом в груди лежал недвижим я;
Глубокая еще дымилась рана,
По капле кровь точилася моя.
Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их желтые вершины
И жгло меня — но спал я мертвым сном.
И снился мне сияющий огнями
Вечерний пир в родимой стороне.
Меж юных жен, увенчанных цветами,
Шел разговор веселый обо мне.
Но, в разговор веселый не вступая,
Сидела там задумчиво одна,
И в грустный сон душа ее младая
Бог знает чем была погружена.
И снилась ей долина Дагестана,
Знакомый труп лежал в долине той.
В его груди, дымясь, чернела рана,
И кровь лилась хладеющей струей.
Как заметил известный русский поэт и писатель Влади¬мир Солоухин, «стихи Лермонтова надо просто читать, вер¬нее — твердить, что мы и делаем». В них, на мой взгляд, мно¬го таинств, которые еще не разгаданы литературоведами и критиками.
Определенную часть своего дара поэт Александр Полежаев посвятил Дагестану. Сосланный на Кавказ за поэму «Сашка», он из 12 лет мученической жизни четыре года (1829-1833) про¬вел в Стране гор и написал две поэмы — «Чирюрт» и «Эрпели». Поэт не скрывал своих искренних симпатий к горцам:
Смотрите, как тавлинец ловкий
Один на выстрел боевой
Летит, грозя над головой
Своей блестящею винтовкой,
С коня долой -удар, и вмиг
Опять в седле, стреляет снова,
К луке узорчатой приник
И нет…
Как все передовые люди России, Полежаев ненавидел вой¬ну и это выразил в своих стихах:
Да будет проклят нечестивый,
Извлекший первый меч войны
На те блаженные страны,
Где жил народ миролюбивый!
Свою лепту в изображении горцев и показе их жизни и обы¬чаев внес Владимир Иванович Даль — известный лингвист и писатель. В 1848 году российский журнал «Современник» опублико¬вал его «Рассказ лезгинца Асана о похождениях своих» — о дерз¬ких и смелых вылазках благородного разбойника Асана, грабив¬шего, как Робин Гуд, богачей и отдававшего добытые средства бедным людям. Совершенно иными предстают каторжники лез¬гин Нурра и «дагестанский татарин» (наверное, кумык –Д.А.) Алей в «Записках из мертвого дома» Федора Михайловича Достоевско¬го. Характеризуя Нурру, писатель отмечал: «Он был всегда весел, приветлив ко всем, работал безропотно, спокоен и ясен, хотя час¬то с негодованием смотрел на гадость и грязь арестантской жизни и возмущался до ярости всяким воровством, мошенничеством, пьянством и вообще всем, что было нечестно». Говоря о другом герое — Алее, писатель отмечал его почтительность: «Трудно представить себе, как этот мальчик во все время своей каторги мог сохранить честность, такую задушевность, симпатичность, не загрубеть, не развратиться».
Приведенные выше характеристики двух горцев Дагестана, приведенные великим русским писателем Ф.М.Достоевским, свидетельствуют о том, что в тех нелегких ус¬ловиях он уловил прекрасные черты характера дагестанцев, вос¬питанных в духе требований горских адатов.
В самые глубинные пласты горской жизни взглянул и опи¬сал ее великий русский писатель Лев Николаевич Толстой, ко¬торый был влюблен в Кавказ. «Я начинаю любить Кавказ, — пи¬сал он в дневнике 9 июля 1884 года, — хотя посмертной, но -сильной любовью. Действительно хорош этот край, дикий, в ко¬тором так странно и поэтически соединяются две самые проти¬воположные вещи — война и свобода». ‘
В 50-х годах Л.H. Толстой бывал на Кавказе, в том числе и в Дагестане — и все его впечатления о наших предках отрази¬лись в его ранних произведениях — в «Набеге», «Рубке леса», «Кавказском пленнике» и других. Но самым выдающимся его трудом является повесть «Хаджи-Мурат», отличающаяся потрясающей глубиной реалистического изображения событий Кавказской войны начала 50-х годов XIX века. Всех, кто читает это произведение, потрясает мощь героического образа Хаджи-Мурата, показ его непростой жизни на фоне описания обычаев, традиций, нравов горцев, «чудных песен о мщении и удальст¬ве», в которых воспевались геройство, храбрость, смелость, от¬вага, преданность семье и родине, любовь к жизни.
В повести прекрасно обрисован облик одного из ближай¬ших наибов имама Шамиля, задумавшего уйти к русским и осуществившим это с помощью близких людей, показаны его частые встречи с русскими людьми в Тифлисе, присутствие в качестве первого дагестанца в местном театре и, самое главное, его стремление вернуться на родину и … страшный последний бой в Северном Азербайджане.
Помимо выше названных литераторов, о Дагестане в ХIХ веке писали Николай Огарев, Евгений Вердеревский, Николай Толстой, Николай Лесков, Василий Немирович-Данченко и другие. Каждый горец, имевший возможность ознакомиться с произведениями русских писателей и поэтов, в которых мастер¬ски отражены жизнь, обычаи и нравы наших предков, может с гордостью сказать: «Спасибо тебе, русская литература, за то, что обратила внимание на борьбу Дагестана за свою свободу и независимость, во многом поддержала его боевой дух, посвяти¬ла горцам, их мужественной жизни и традициям немало замеча¬тельных произведений». Русские писатели хорошо понимали необходимость приобщения народов Дагестана к русской лите¬ратуре, считали, что только совместно с русским народом Даге¬стан может пойти по пути прогресса.
Итак, русская литература на протяжении целого столетия упорно и настойчиво разрабатывала дагестанскую тему, обога¬щавшую не только саму русскую литературу, но и имевшую большое познавательно-воспитательное значение. В результате русский народ получил возможность поближе познакомиться с жизнью и устоями горской жизни. Все это, конечно, создавало определенные предпосылки для духовного сближения и един¬ства народов России и Дагестана.
Наряду с литераторами в годы имамата и второй половины XIX века в Дагестане побывало немало выдающихся русских художников, впервые в истории Дагестана отобразивших на своих полотнах образы горцев, оставивших следующим поко¬лениям колоритные изображения батальных картин, портретов горских мужчин и женщин, пейзажи и виды аулов. В то время в нашем крае побывали такие живописцы, как Г.Г. Гагарин, Ф.Ф. Горшельт, Ф.А. Рубо, В.Ф. Тимм, Александров, Занковский, Верещагин, Ярошенко, Айвазовский, Бабаев и другие, оставив¬шие потомкам прелестные картины прошлого. Художник Гри¬горий Гагарин жил и творил на Кавказе приблизительно с 1840 по 1850-й год; поступив на военную службу, принимал участие в военных сражениях в Дагестане, создал огромное количество картин и рисунков, посвященных походам царских войск в раз¬личные селения — Чиркей, Ахатли, Гергебиль, крепость Темир-Хан-Шура и другие, а также нарисовал «Свидание генерала Клюки фон Клюгенау с Шамилем», прижизненный портрет наиба Хаджи-Мурата, виды горных селений (Кази-Кумух, Цудахар, Рича и др.), «Той в Кака-Шуре», ахтынские красавицы, набирающие в кувшины воду и т.д. В иллюстрированной книге «Кавказский художник князь Г. Гагарин» историк Хаджи-Мурад Доного, говоря о фондах махачкалинских музеев, пишет: «Большинство произведений — это отдельные листы литографий (в том числе и цветные). Из изданных в свое время Гагариным альбомов надо отметить «Живописный Кавказ», «Костюмы Кавказа», а также альбом «Князь Г.Г. Гагарин» (рисунки, наброски с натуры), выпущенный после смерти художника».
В 1858-1863 годах в Дагестане жил и работал художник Ф.Ф. Горшельт, написавший немало картин о горцах, историче¬ских событиях, свидетелем которых он являлся. Он был единст¬венным художником, присутствовавшем в Верхнем Гунибе во время пленения имама Шамиля и отобразившем это событие в картине «Плененный Шамиль перед князем Барятинским», пока¬занной позже в Париже; другое его живописное полотно «Штурм Гуниба» было удостоено Большой золотой медали, врученной в том же Париже, а в целом за цикл живописных работ о Дагестане ему присвоили звание академика Петербургской Академии худо¬жеств.
Военным действиям в Дагестане были посвящены также картина П.Н. Грузинского «Последний штурм Гуниба» (1862) и панорама «Штурм Ахульго» (1886) Ф.А. Рубо и др. «Во всех по¬лотнах, — отмечает профессор Н.Ф. Мусаева, — горцы предстают достойными противниками, воинами, не менее заслуживающими уважения своей отвагой и мужеством, нежели русские «кавказ¬цы», как называли солдат этой войны современники».
Российские художники, побывавшие в ХIХ веке в Дагестане и неустанно трудившиеся над созданием своих картин, посвя¬щенных жизни, истории, культуре, быту и обычаям горцев, сыграли огромную роль не только в отражении реальных собы¬тий, но — и это главное — они впервые изобразили образы муже¬ственных горцев и нежных горянок, до этого запрещенных му¬сульманской религией. Своим примером, достойным огромного уважения, они воздействовали на местных талантливых людей, сумевших в XX веке развить свой художественный вкус и соз¬дать значительные произведения живописи и скульптуры о Да¬гестане и его людях.
