Иногда, оглядываясь назад на жизнь близких, родных и друзей, обязательно вспоминаешь образы тех, чьи сердца были как родник, тех, кого сегодня нет рядом с нами.
Именно с исторических позиций становятся более понятными многие проблемы нашей нынешней реальной жизни, которые уходят своими корнями вглубь прошлого.
В принципе любой человек или группа людей судит о малоизвестном ему событии, явлении как бы сквозь призму своих понятий. Отсюда риск оказаться непонятными друг для друга, вот и я пробираясь через лабиринты памяти хочу рассказать о них.
Я считаю, что историю надо знать, чтить и уважать своих предков. Сама жизнь научила нас ясно различать, где истина, а где ложь.
Хочу описать события, кровно связанные с моей семьей, которые до сих пор отдаются болью потерь. Человек устроен так, что, когда ему грустно, он мысленно возвращается в прошлое.
Шел 1942 год. Далекий Казахстан. Знойная жара. Невыносимая духота. Две молодые женщины разговаривают, окунув ноги в канаву под тенью одинокого дерева, в бескрайней степи, где выращивают только сахарную свеклу.
Обе беременны, у обеих мужья на фронте. Несмотря на то, что у них обоих была бронь, ведь они были сельскими учителями, но желание защитить Отечество сильнее всех чувств.
Их жены…одна для другой невестка, а другая – золовка. Хотя они находятся очень далеко от родимых мест, в каждом слове их теплые воспоминания о малой родине, дагестанском селении Маджалис. Они никак не могут забыть свой цветущий Кайтаг, где зеленые поля, луга, плодоносящие деревья, леса и речка Уллу-чай (Большая река).
Наверное, сейчас идет в селе сбор черешни. Разговор молодых женщин плавно переходит на самочувствие и приятное ожидание рождения малышей. Вроде обычная беседа, но они уже сватают неродившихся своих детей, определяя наперед их будущность.
Невестка Султанат своей золовке Кавсарат говорит:
— Если у меня родится сын, то приеду сватать твою дочь.
Кавсарат ей в ответ:
— Мы еще не знаем, кто кого родит! Время покажет!
Ведь ветер неожиданности всегда может повернуть жизнь человека, поэтому нежелательно загадывать вперед. Это был скорее шуточный разговор. Но кто мог предвидеть, что через двадцать пять лет этот безобидный их план сбудется. Жизнь так непредсказуема, ничего в ней не остается без последствий – даже мысли иногда воплощаются в реальность. И как же эти молодые женщины-кайтачки очутились в далеком чужом краю?!
Все связано с политическими событиями, которые произошли в начале XX века. Беда приходит без предупреждения. Идет раскулачивание как в селе Маджалис в Дагестане, так и везде по стране. Наряду с прогрессивными преобразованиями в годы становления Советской власти встречались и серьезные перегибы, наиболее страшным из которых было раскулачивание крестьянских хозяйств.
Анализируя те события, в книге «История Дагестана», находим запись: «Грубейшей ошибкой ряда райкомов являлся административный подход к организации кооперативных товариществ, которые к тому же совершенно неправильно толковались как колхозы».
Итак, 15 марта 1933 года бюро Обкома партии Дагестана отметило, что по отношению к горному аулу партийные организации «должны исходить из политики подготовки условий к решительному наступлению на кулачество, т.е. политики всемерного его ограничения и проведения мероприятий по организации бедноты и батрачества», и признало необходимым шире развернуть работу по производственному кооперированию.
Меры, направленные против кулачества (лишение избирательного права, индивидуального обложения и др.), в некоторых местах распространялись также на середняка, что подрывало союз бедноты с середняком.
В дальнейшем Областной комитет партии в решении от 1 ноября 1933 года подчеркнул, что «в отношении кулака не может быть допущено никаких послаблений». Линия его выявления, всемерное ограничение и вытеснение должны проводиться со всей непреклонностью и последовательностью».
На заседании президиума Кайтагского райисполкома о кулацком хозяйстве от 25 сентября 1936 года, с. Маджалис слушали дело кулака Салихова Къайыпа из с. Маджалис, где было сказано, что он применял эксплуатацию чужого труда и занимался антисоветской агитацией, направленной против мероприятий Советской власти. Къайып – отец одной из женщин – Султанат, она же моя мать.
По рассказам моей матери, ее отец одним из первых вступил в колхоз, обобществил свои земельные участки, сады, всех волов, лошадей, овец, коров и хозинвентарь, подводы, плуги, бороны и т.д.
Къайып и вчерашние безземельные крестьяне объединились в коллективное хозяйство. Он – человек, который привык трудиться от зари до зари, и ему было больно видеть, как поля зарастали бурьяном. Всюду бесхозяйственность. Понятно, что вчерашняя беднота конечно же не могла управлять огромным хозяйством. Ленин тогда писал: «Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством, но мы требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством в состоянии только богатые. Но его эта фраза, искривленная и неправильно истолкованнная, привела к многим недоразумениям и бедам.
В годы коллективизации начался и падеж скота, пастбища высохли… Нажитое богатство нескольких поколений моего деда Къайыпа пошло вразнос. У руководства колхоза за это душа если и болела, то не знали, как предотвратить ужасные последствия.
Естественно, Къайып не смог выдержать все это. И вышел из колхоза, что, конечно, тогда имело последствия, семья была обречена на высылку. Итак, конфискован дом, имущество, и в 1936 году он с семьей был отправлен в далекую Киргизию, Фрунзенскую область.
С 1927 по 1932гг. – список раскулаченных по Кайтагскому району – 209 человек. В дальнейшем, сколько еще раскулаченных в районе неизвестно. Те, которые берегли и лелеяли землю, – оторваны и выброшены на произвол судьбы на вымирание. Я пока не знаю семей, потомки которых в дальнейшем вернулись бы и трудились по-настоящему через пот и кровь. Цену земли знали те, кому эта земля принадлежала.
Моя мама Султанат говорила, что дед все время приобретал новые кусочки, он говорил: «Человек может потерять все, но земля всегда будет с человеком и всегда под его ногами».
Его не интересовали золото, серебро, имущество и другие ценности. Впоследствии из-за земли он потерял все, кроме собственного достоинства и чести.
Хотя на этой земле от зари до зари работала вся его семья: жена, сыновья, дочери. Одна дочка Зумуруд даже умерла в молодости, подняв непомерный мешок (харал). Это была самая трудолюбивая и благородная семья. Как говорят, «не оскудеет рука дающего» – так мой дед всю жизнь помогал нуждающимся, проявляя щедрость и широту души.
И чем все закончилось?! Стал изгоем общества, пострадала семья. Добавлю, что также в 1935 году из Маджалиса в Казахстан, в Джамбульскую область были высланы семьи: Гасайниевых, Шамсудиновых, Такаевых…
Почему делаю акцент на эти семьи? Потому что в дальнейшем семья Салиховых будет взаимосвязана с семьей Абуза Гасайниева, Абдулмеджида Шамсудинова, Ихласа Такаева, его отец умер до выселения.
Нужно сказать, в те годы при замужестве и женитьбе строго соблюдался социальный уровень. Многие сватались к дочери Къайыпа Султанат, но он был непреклонен. И вот приехали сваты из далекого Казахстана, высланных из Маджалиса, семья Абуза Гасайниева просила за сына Гамзата. Их было четверо братьев, они работали учителями в школе. Естественно, после тяжких мытарств в жизни, они выбрали самую мирную профессию, увы! Война внесла свои коррективы в их судьбы, не спрашивая их желаний.
По рассказам моей матери Султанат, ее муж Гамзат – был очень добрым, внимательным и заботливым человеком. Но счастье их было недолгим. Было время тревог и волнений. У них родился сын Бадрутдин. Добровольцами уходят на фронт четверо сыновей Абуза Гасайниева: Габибулла, Гамзат, Асабали, Абдулкадир. Из семьи Абдулмеджида Шамсудинова – сын Гаджи, из семьи Такаева – Ихлас. Остаются в семьях старики, женщины, которые становятся кормильцами. Им, оторванным от родных мест, намного труднее, чем другим. Нужно сказать, что сын Къайыпа Салихова – Абдулатип ушёл на войну, попал в штрафной батальон, вскоре родители получили извещение – пропал без вести. И всю жизнь они ждали весточку о нем, но тщетно. Из четырех братьев Гасайниевых вернулся только Габибулла, остальные погибли.
Да, конечно, рождение и смерть чередуются и неизбежны как ночь и день, покой и буря, прилив и отлив. Но когда умирают сыновья – родителям очень трудно пережить такие утраты.
После возвращения с войны, они обосновались в Казахстане, там же Габибулла Гасайниев посвятил жизнь педагогической деятельности, так же и Гаджи Шамсудинов, его жизнь была отдана детям. Они были высокообразованными и порядочными людьми, для которых честь и совесть не были пустыми фразами. Их образ остался в памяти детей и внуков, как символ благородства и высокого достоинства. Их потомки должны знать, помнить и стремиться быть похожими на дедов, лучших на свете. У меня о них самые добрые впечатления, как о настоящих интеллигентах, это был как говорится, «цвет общества».
В 1952 году, вернувшись из ссылки, они обосновались в селе Муцалаул Хасавюртовского района. За их плечами в этом селении много лет педагогической работы, огромное количество выпускников, занявших достойные места в обществе, которые гордятся своими наставниками и учителями. И никогда они связь с родным Маджалисом не теряли.
Также после окончания войны Ихлас Такаев вернулся обратно в Казахстан, где до войны он работал бригадиром совхоза.
В 1948 году в Казахстане за высокие показатели в труде, выращивание свеклы, ему присвоили Почетное звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и молот». По рассказам его сына Садрутдина – историка, и на войне отец был представлен к званию Героя Советского Союза, но из-за того, что он из числа репрессированных, указ был отложен. Сколько поломанных, искалеченных судеб из-за перегибов…
Хотя мы говорим, что каждый человек – личность со своим «я», надо помнить, были времена, когда ярлыки сопровождали человека повсюду. Мы знаем, что невозможно построить гармоничное общество, если притесняется какая-то социальная группа. Просто обществом тогда репрессированные не признавались, и для них было много преград.
Забегая вперед, скажу, сегодня одна из центральных улиц села Маджалис носит имя Ихласа Такаева – гордости нашего края.
Снова я возвращаюсь к начальной теме разговора.
Итак, у невестки Султанат Гасайниевой родился сын Бадрутдин, а у золовки Кавсарат Шамсудиновой — дочь Рапият (Роза), нареченные до своего рождения на белый свет. Муж Султанат – Гамзат пропал без вести. Жизнь человека, что летний снег, вот и ей пришлось с сыном вернуться к родителям Къайыпа и Патух в Киргизию, Фрунзенскую область.
В 1948 году вся семья переехала в с. Маджалис. Семьи Гасайниевых, Шамсудиновых, Такаевых в 1952 году переехали жить в село Муцалаул Хасавюртовского района, потом впоследствии в 1961 году Такаевы полностью переехали в свое село Маджалис. Все разъехались, но связь не исчезла. Эти люди, как их предки, жили по семейным традициям чести и бескорыстия.
Моя мама Султанат почти десять лет ждала возвращения с фронта своего мужа Гамзата, но дед Къайып перед смертью заставил мою маму Султанат выйти замуж за моего отца Магомедгаджи, за кайтагца, хотя они сами были кумыками. Он выдал ее за сына своего кунака Тазая. Куначество очень высоко ценилось и почиталось в те годы. Дед не хотел, чтобы его дочь осталась одна после его смерти.
Я считаю, что это одно из мудрых его решений. И я благодарна своему деду, а иначе и меня могло не быть на белом свете, как и других моих сестер и братьев.
Заложенные родителями основы воспитания стали для моей мамы путеводной звездочкой в будущей жизни. И в моей семье с детства внушалась мысль, что только честный труд может принести удовлетворение и благополучие. Как каждая ласточка лепит гнездо, так и моя мать каждый день укрепляла созданный уют в нашей семье – это было нелегкой работой.
Понимание и уважение к друг другу – вот на чем стоит крепкая семья и царит гармония.
В моих родителях сочетались высокие человеческие качества: сердечность, скромность, порядочность, простота в быту, в отношениях с людьми.
Время пролетело незаметно. Дети подросли. Моя мама засватала за сына Бадрутдина нареченную невестку Рапият, хотя пришлось приложить определенные усилия. Наконец, Бадрутдин и Рапият поженились. Рапият была яркая и красивая, резко отличалась от местных красавиц, своей подтянутостью и собранностью. Бадрутдин работал инженером на консервном заводе, а Рапият учительницей в школе. В этой семье твердо знали, что неустанный труд и доброта – залог благосостояния.
Мой брат Бадрутдин был человеком энциклопедических знаний, тонкий, умный собеседник. Он был честен, искренен с людьми, умел дружить, а тяга к знаниям сидела в нем на генном уровне, была впитана с молоком матери. Бадрутдин мог выдержать любые испытания, потому что это был росток дуба, у которого были глубокие корни. Он очень уважительно относился к женщинам. Как гласит известное изречение: «Культура мужчины определяется его отношением к женщине».
У него была великолепная память, был одаренным человеком : сочинял песни и сам же на гитаре исполнял их, но только в кругу близких друзей. Я считаю, что в нем были заложены лучшие черты человека. Он был самым верным моим другом, хотя у нас была большая разница в возрасте. Если кто-нибудь и научил меня чему-нибудь в жизни, то это мой старший брат. Он даже научил меня правильно держать веник и подметать помещения аккуратно, без пыли. Научил анализировать события.
Однажды я была чем-то недовольна своим отцом, и тогда он мне сказал: «Патимат, твой отец самый порядочный человек. Он ко всем относится одинаково – уважительно, независимо от родства и занимаемой должности, будь он председатель колхоза, рабочий или чабан, ему не было разницы – для всех у него одно лицо, одно отношение. Если есть самый гостеприимный человек на свете – это он, а ведь мой отец для брата был отчимом.
Всем известно, чем щедрее природа наделила человека, тем труднее и тяжелее идти ему по жизненному пути. Мои предки говорили: «Никогда и никому не причиняйте зла, даже столь малого, как чечевичное зерно». По этому принципу жила наша семья.
Рапият была для нас не просто невесткой, а старшей сестрой, я тогда училась в шестом классе и знала с кого взять пример, и на кого равняться. Рапият, как мы ласково называли Роза, была педагогом от Бога. Она успешно совмещала семью и карьеру, развиваясь и совершенствуясь, реализуясь как жена, мать, хозяйка и как профессионал в избранном деле. Она – учитель, прекрасно владеющая и любящая свой предмет – русский язык. Рапият Гаджиевна привила детям вкус не только к литературе, но и к словесности, приучила думать о прочитанном и уметь формулировать свои мысли. Как говорили древние китайцы: «Груды книг не заменят хорошего учителя». Ей удавалось в каждом ученике разглядеть то лучшее, что в нем заложено.
Выдержанная, немногословная, с очень тонким и наблюдательным умом, она как жемчужина в раковине, до которой надо добраться, чтобы оценить ее, внутреннее обладала глубочайшей экспрессией жизни. Общительная, добрая, она пользовалась авторитетом в коллективе учителей, среди родителей и учащихся, была уникальна, а каждый такой человек несет на себе приметы времени. В те годы и советское государство требовало от нас упорной работы на благо страны, свои интересы откладывались на потом. Как будто наша жизнь бесконечна. Коварная смерть отняла самых близких людей – друг за другом в мир иной ушли Бадрутдин и Рапият. И когда мы потеряли Рапият, то моя младшая сестра Айшат часто повторяла: «Какая тяжелая утрата для нас – мы потеряли свою старшую сестру. Как плохо без нее…». И сама Айшат долго не прожила. Такова жизнь! Она часто отнимает самых близких и родных – без которых невыносимо жить. И мне очень грустно и тяжело об этом писать.
Итак, семьи репрессированных Гасайниевых, Такаевых, Шамсудиновых дали обществу три поколения учителей: Рапият, Имамудин, Садрутдин, Тажутдин, Гамзат, Наида…, от которых исходят свет и добро.
Я горжусь тем, что они меня окружали. Каждый из тех, о ком я написала, несут по жизни свой свет, особый, тот, который видят и ценят люди.
Патимат Тазаева
