Досье: Султанова Роза Султановна, врач-хирург, кандидат медицинских наук, ассистент кафедры общей хирургии ДГМУ.
Жизненное кредо – «Пусть всякий, кто приходит к тебе, уйдёт, став лучше и счастливей».
Больной всегда ждет от своего лечащего доктора чуда, и врач обязан, даже в самых безнадежных ситуациях, суметь убедить пациента в том, что оно обязательно произойдет. У Розы Султановны этот дар особенный: не многословием и эмоциями, а спокойным обстоятельным разговором с пациентом, своей непререкаемой уверенностью она внушает надежду на выздоровление.
Гуниб известное место в Дагестане, здесь Роза Султанова родилась, окончила с золотой медалью школу, отсюда поехала в Махачкалу и поступила в медицинскую академию, которую тоже окончила с красным дипломом. «Сложно ли учиться в медицинском? Да, я должна признать, что это нелегко. Все учатся четыре года, а ты — целых шесть лет! То ещё испытание!»- вспоминает Роза.
Девушка ни о чем, кроме профессии врача, и не думала. И о своем выборе ни разу не пожалела: всё и всегда в этой тяжелой работе у нее получается, и если судить по откликам благодарных пациентов и их родных – то с самой высокой оценкой. Вот такой парадокс: она нашла себя в своем деле, но человечность и доброта диктуют свое. Может быть, во врачебной деятельности надо быть более жестким человеком, умеющим владеть своими чувствами, не поддаваться жалости. Но нельзя быть настоящим врачом, не умея понимать и воспринимать чужую боль. Роза – врач настоящий.
Почему вы решили поступить в аспирантуру?
В школу каждый человек должен ходить обязательно, в университет он уже поступает по желанию, а в аспирантуру – по любви.
«На мой взгляд, годы обучения в ВУЗе недостаточны для создания крепкого базиса теоретических знаний. Ведь на протяжении этого периода мы только впитываем информацию, подобно губке, но этого мало для того, чтобы знания были применены на практике. Необходимо создать среду, когда вы не только получаете, но и отдаете информацию, т.е. наладить систему коммуникации. Аспирантура как раз и является площадкой для создания такой среды»,- говорит Роза.
Ведь в работе врача, особенно хирурга, ошибок не должно быть: ему доверено не только здоровье человека, но и его жизнь. Эту аксиому она усвоила раз и навсегда, поэтому в своей практике никогда не спешит с выводами в диагнозах и в назначении лечения, перепроверяет свои первоначальные выводы и заключения.
Роза, как Вы запомнили защиту своей кандидатской?
Помню всех приглашенных, ученых, своего руководителя Меджидова Р.Т., оппонентов. Я очень волновалась, надо было успеть уложиться в 15 минут. Но самое главное, что я запомнила, это слова одобрения, которые прозвучали от немногословного профессора Расула Тенчаевича: «Ты оправдала все мои ожидания». Кстати, Роза Султановна изобретатель, является обладателем трех патентов на изобретения, в том числе на «Способ лечения интрапаренхиматозных осложненных эхинококковых кист печени», относящегося к хирургии.
Как Вы считаете, ученая степень поможет в построении карьеры?
Несомненно! Может не сама степень кандидата, а знания, приобретенные в процессе обучения, точно не будут помехой. Ведь учеба — это не вредная привычка.
22 октября 2021, мне представилась возможность принимать участие в VII Съезде хирургов Юга России с международным участием. В работе крупнейшего двухдневного научно-практического форума приняли участие около 500 специалистов из разных регионов России, а также стран ближнего зарубежья. Особое внимание было уделено теме оказания хирургической помощи в многопрофильном стационаре в условиях пандемии COVID-19. Я выступила с докладом об опыте лечения пациентов с острой хирургической абдоминальной патологией в ГБУ РД «Городская клиническая больница» в условиях перепрофилирования в ковидный госпиталь.
Что больше всего нравится в своей профессии?
Мне нравится то, что я, во-первых, помогаю людям. От этого я получаю огромное удовлетворение. Мне кажется это самое главное в профессии врача. Поэтому мне очень нравится моя работа.
Многие негативно относятся к молодым врачам и хотели бы наблюдаться у более опытных специалистов, не было инцидентов?
Моя молодость пациентов не смущает. Я ни разу не слышала от них фразы в духе «Ты молодая — значит, ты ничего не понимаешь». Молодая — это не значит глупая. Люди, наоборот, относятся к этому положительно. Они предполагают, что я в силу своей молодости могу знать какие-то более современные методы лечения.
Помнишь свою первую самостоятельную операцию?
Конечно, помню. Будучи ещё интерном, я находилась на дежурстве в больнице скорой помощи. Из приемного отделения поступило сообщение о том, что поступил пациент с острыми болями в животе. При физикальном осмотре у молодого человека наблюдались симптомы характерные для острого аппендицита, что подтвердилось лабораторными и инструментальными методами обследования. Больной срочно был взят на операционный стол. Помню, как волновалась и чувствовала ответственность за жизнь человека. Мгновенно в сознании промелькнуло всё, чему нас учили в таком случае. Как потом сказал мой опытный наставник, всё было сделано отлично. Настоящая радость была когда с выздоровлением выписался пациент, но это мне стоило нескольких бессонных ночей.
Роза Султановна, какие планы желаете реализовать в ближайшей перспективе?
В профессиональной области хотелось бы в первую очередь расширить сферу своей деятельности, освоить новые методики хирургии. Я бы хотела развеять мифы о хирургах. Например, что хирург не «мясник». Бытует мнение, что хирурги сначала режут, а потом думают, и что им ничего не стоит искромсать пациента даже зазря.
На самом деле, операция – это, скажем так, крайняя мера, когда человеку никак иначе не помочь. В большинстве случаев (кроме неотложной хирургии и травматологии) продумывается лечение, и если вмешательство необходимо, оно заранее планируется. Причём даже с показаниями к операции хирурги не возьмутся за пациента, у которого шансы пережить её невысоки.
Кстати, многих интересует вопрос, могут ли хирурги спокойно есть мясо, не вызывает ли это неприятных ассоциаций? Те отвечают: «Нет. Мясо – это то, что на тарелке. Это еда. А на операционном столе – человек, такой же как мы. Он не ассоциируется с бифштексом, как и наоборот, бифштекс не ассоциируется с человеком».
До начала пандемии Вы работали в отделении хирургии, спокойно преподавали хирургию студентам. В какой момент решили перейти работать в красную зону?
Я и больница вместе начали работать с коронавирусными пациентами. Когда формировали состав, я знала, что иду работать с коронавирусом, и мне это показалось достаточно интересным. Работа в таких экстремальных условиях, кроме усталости, конечно, дает определенный адреналиновый всплеск, отсюда и понимание того, что ты можешь помочь тяжёлым пациентам. В свободное от «красной зоны» время, по расписанию медуниверситета, я занимаюсь со студентами.
Как думаете, почему ваша больница была выбрана в качестве ковидного госпиталя?
Практически все ковидные госпитали представляют из себя многопрофильные больницы, поcкольку у пациентов есть сопутствующие патологии, отягощающие течение коронавирусной инфекции, и изолироваться только в работу инфекционного профиля – это не оптимальный вариант. Поэтому многопрофильная ГКБ, вполне ожидаемый выбор. Кроме всего прочего, в нашей больнице есть подразделения, которые занимаются тяжёлой патологией: это и пульмонология, это и нефрология, и хирургия и неврология и кардиология и большая реанимация, которые безусловно необходимы для госпиталя такого плана. Ещё один важный фактор – здесь огромный, сильный, опытный коллектив, которым руководит Депутат Народного Собрания РД Малаев Хаджимурад Магомедович, который смог обеспечить очень грамотную, очень скоординированную работу по лечению COVID-19.
Как проходит рабочий день врача ковидного госпиталя?
Рабочая смена сейчас длится 8 часов в «красной зоне». Врачи отделений ведут определённое количество пациентов. Что значит вести? Пациенты с коронавирусной инфекцией болеют непредсказуемо, поэтому иногда частота наблюдения составляет раз или два в час, или раз в 2 часа: доктор должен подойти измерить сатурацию, оценить самочувствие пациента, отрегулировать подачу кислорода. Иногда даже чаще, если состояние пациента тяжёлое. Дважды в день обход. Есть еще оформление медицинской документации: ведение истории болезни, прием новых пациентов, оформление выписных эпикризов. Кроме того, участвую в медицинских теле-консультациях по выработке тактики и схем лечения. Принимаю участие в экстренных хирургических вмешательствах.
Как менялись чувства, когда начинала работать в таких жёстких условиях?
Какая-то устойчивость моего эмоционального фона, безусловно, присутствовала. Но, на самом деле, не так чётко. Вначале была некая растерянность, потому что ты встречаешься с той патологией, которой не знаешь, и руководствуешься только имеющимися схемами. Потом начинаешь более чётко понимать, что же происходит с твоими пациентами. И вот тогда наступает некое спокойствие и уверенность в своих силах, приходит ощущение, что ты можешь управлять этим процессом. Но я не могу сказать, что это «полный штиль», опять же потому, что течение среднетяжёлых и тяжёлых форм, которые мы и видим в стационаре, бывает очень коварным. Поэтому здесь не может и не должно быть абсолютного спокойствия.
Нужно постоянно быть начеку: вчера ещё благополучный пациент сегодня может оказаться в реанимации. Равнодушно к этому нельзя относиться.
Расскажите, пожалуйста, о конкретном случае такого переменчивого течения инфекции?
Этот клинический случай наблюдаю прямо сейчас и очень надеюсь, что он закончится хорошо. Пациентка поступила с минимально выраженными изменениями легких на КТ, и она внезапно ухудшилась, резко потяжелела. Больная уже не могла дышать в полной мере. Снижалось обогащение крови кислородом (сатурация), т.е. её лёгкие свою функцию газообмена не выполняли в необходимом объёме. Мы были вынуждены отправить её в реанимацию, где она провела порядка трёх недель. И все эти три недели мы отслеживали её состояние по внутрибольничной компьютерной программе, которая позволяет видеть состояние пациентов. В какой-то момент мы даже переживали, что это женщина не выкарабкается. Сейчас она оправилась до такого уровня, чтобы её можно было вернуть назад в наше отделение. Но, к сожалению, ей до сих пор требуется кислородная поддержка. Мы прикладываем все усилия для того, чтобы восстановить структуру и функцию её лёгких. Таких примеров много.
А были ли пациенты, удивившие положительной динамикой?
Да, к счастью и такое бывает. Поступил мужчина, наоборот, с очень выраженными изменениями лёгких на КТ и уже с имеющейся дыхательной недостаточностью. Однако, несмотря на это, он сумел быстро выкарабкаться из лап коронавирусной инфекции, быстро начала восстанавливаться сатурация. Наверное, его желание поскорее оказаться дома и желание быть здоровым помогло ему. Мужчина провёл у нас меньше 10 дней, выписался с отличной динамикой по результатам КТ, без потребности в кислороде. Мы были очень за него рады!
Срабатывает ли врачебная интуиция в случае с коронавирусными пациентами?
Да, когда я чувствую, что вот этот человек будет тяжелеть, что не так всё легко с ним, думаю, не сходить ли к нему ещё раз пять, дополнительно, проверить его состояние. Но иногда ухудшение происходит абсолютно непредсказуемо, что называется «ничего не предвещало беды». Вообще, интуиция срабатывает при самых разных случаях.
За время такой работы, Вы уже полностью адаптировались психологически?
Только отчасти. На врачей, конечно, выпадает колоссальная нагрузка и колоссальное эмоциональное, психоэмоциональное напряжение от тяжести и от быстроты смены клинической картины у пациентов. Поэтому я не могу сказать, что “выдохнула”, привыкла, расслабилась. Скорее здесь приходит ощущение такой спокойной необходимости постоянного контроля, постоянной внимательности – ты просто входишь в этот ритм и работаешь, работаешь, работаешь…
Вы не боитесь заразить близких людей?
Нет. Бояться бессмысленно, нужно соблюдать безопасность на работе, правильно надевать СИЗ, регулярно использовать антисептические растворы, и не расслабляться вне работы – держать дистанцию и носить маску, не нарушать требования санитарной гигиены.
Вы сказали СИЗ, сколько времени уходит на переодевание?
Это комбинезон из определённых тканей. Комбинезон с капюшоном, иногда с бахилами, входящими в комплект. В первые дни у меня надевание СИЗ занимало минут 15, сейчас справляюсь за 10. Снятие после смены проходит чуть дольше.
Как считаете, есть какой-нибудь плюс в пандемии?
Мне кажется, что изучение новой области всегда приводит к прорывам, поэтому сейчас медицинская наука делает огромный шаг вперед. А в организационных вопросах – вижу только плюсы. Потому что за достаточно короткое время работа медицинских учреждений была переделана абсолютно. Были мобилизованы максимально возможные ресурсы, и система ковидных госпиталей справляется со своей задачей, по крайней мере у нас…
За это время значительно расширился круг знакомых и друзей, каждый из которых готов помочь и советом и ….
Что скажете о том, как наши земляки соблюдают требуемый санитарный режим?
На мой взгляд, уровень сознательности у граждан не совсем достаточный для того, чтобы соблюдать требования. В начале пандемии замечала, что люди на улице и в транспорте, хотя бы были в масках. Сейчас, к сожалению, я вижу людей в общественных местах без масок, и собираются большими группами. Наверное, люди расслабились или очень устали соблюдать карантин и самоизоляцию. Мне бы хотелось призвать их не делать этого и по возможности максимально ограничить контакты с людьми, а также там, где возможно, использовать хотя бы маску. Это в какой-то степени предотвращает и распространение вируса, и возможность заражения.
Чтобы вы хотели в заключении сказать нашим читателям?
Мы все очень хотим, чтобы пандемия кончилась как можно быстрее и наступила мирная жизнь. Пока мы должны делать то, что требуется, максимально ответственно. На фоне ухудшения эпидемиологической ситуации, связанной и в том числе с мутацией вируса, власти призывают жителей вакцинироваться, чтобы обезопасить свое здоровье и позаботиться о своих близких. Граждан прививают бесплатно. В стране зарегистрировано пять вакцин от коронавируса: «Спутник V», ставший первой в РФ и мире вакциной от COVID-19, а также «Спутник Лайт», «ЭпиВакКорона», «ЭпиВакКорона-Н» и «КовиВак». Только в этом ученые видят спасение. На самом деле, наблюдения показывают, что среди поступающих в больницу мизерное количество пациентов вакцинированных, да и те легко переносят болезнь. Необходимо людям преодолеть всякие предрассудки, не слушать скептиков и противников, смело пойти и вакцинироваться.
Чего ожидаете в отношениях населения к врачам?
В первую очередь понимания, уважения. Все-таки врач один, а поток больных очень большой. К сожалению, приходится сталкиваться и с отрицательным отношением и эмоциями со стороны пациентов и их родственников.
Какой человек по-вашему должен работать в медицине?
В медицину идут работать смелые люди. Риск ошибки у нас очень высок. Мы работаем не с машинами, и у нас нельзя исправить то, что уже случилось. Если что-то сделал не так, то ценой ошибки может быть здоровье человека. Не каждый рискнет взять на себя такую ответственность.
В моей профессии главное — это умение добиваться поставленной цели. А цель у нас с пациентами общая — выздоровление, говорит ассистент кафедры общей хирургии Роза Султанова, хирург отделения ВМП ГБУ РД «Городская клиническая больница»
Рашид Рашидов
