Из неопубликованной книги Нуралиева Ахмедхана Михралиевича
«Мысли памяти»
(Продолжение)
Анап прошёл внутрь штольни и убедился, что цветные скалы дей- ствительно, под землей проле- гают пластами. Дойдя до первой развилки он остановился. Днев- ной свет дальше не проникал, и ему стало, как-то боязно. Древес- ные подпорки, поддерживающие пласты почти сгнили, становилось опасно продвигаться дальше, по- этому он решил дальше не идти.
Осмотревшись по сторонам, Анап оценил обстановку, и не най- дя ничего нужного и интересного для себя пошел обратно к выходу из штольни. Шагая осторожно, он наткнулся на лягушку, размером с человеческую голову. Она сидела, и нагло рассматривала непрошен- ного, гостя, посетившего ее владе- ния. Размеры лягушки, еще боль- ше внушили Анапу страха, и он припустил со всех ног из штольни.
Выскочив из штольни, Анап остановился, чтобы отдышаться и успокоиться. Потом он вспомнил совет старика Арт-Арчи и поднял голову, чтобы осмотреть уходящую вверх, большую цветную скалу. Его внимание привлекли красивые блики, и он стал потихоньку под- ниматься на нее, по пути вытирая рукой цветные полоски, покрытые горной пылью.
Какое буйство красок, — подумал Анап, раньше он не видел такой красоты, а может быть, просто не обращал на это внимание, не по- надобились осколки. В детстве Анап, как и все хинские дети, бегал по Красной лощине, измазанный, с ног до головы, красной пылью, и не знал, какая красота в горах, кроет- ся под ней. Он купался в Красной речке, после чего, мать еле очища- ла его голову, долго ворчала и воз- мущалась этим баловством.
Увлекшись воспоминаниями, Анап незаметно для себя добрался до удобного выступа на середине скалы, где его настиг оклик чаба- на, перегонявшего стадо овец под скалой.
— Парень, ты куда полез, а ну спу- скайся?!
Анап, посмотрел вниз, у него закружилась голова и задрожали колени. Вот черт, -подумал он,- как же меня угораздило сюда влезть и как теперь спуститься, страшно ведь! Потихоньку, все же овладев своим страхом, он присел на вы- ступе, поднял голову вверх. ему стало еще страшнее, когда он уви- дел высоту цветной скалы. Опу- стив голову, дрожащим голосом, он крикнул чабану:
— Я не могу спуститься.
— Ты, парень дыши спокойно, сиди и не смотри вниз, — по отече- ски посоветовал чабан, — а я пока за помощью в село схожу.
Анап сидел тихо с закрытыми глазами, как ему и посоветовал чабан, старался дышать через раз, что бы не нарушать, окружающую его, тишину. Он просчитал, что по- мощь из села придет не раньше чем через час, старался макси- мально отвлечься от создавшейся ситуации и мысленно перебрал свою прожитую жизнь по косточ- кам. Этот час ожидания ему пока- зался длиннее всей его молодой жизни.
Анап знал, что Хины, племя дружное и никогда не оставят в беде ни своего, ни чужого чело- века. Вскоре послышались голо- са, Анап увидел приближающихся людей. Небольшая толпа остано- вилась у подножия скалы и стала оценивать ситуацию, которая, к тому же оказалась не такой про- стой.
— Анап, как тебя угораздило туда забраться, — весело спросил один из пришедших мужчин.
— Да сам не знаю. Как то заду- мался, очаровался красотой скал, — растерянно ответил Анап.
Тут выступил вперед глава села, сказал, что поедет на пятнадцатый километр, где есть телефонная связь и вызовет спасателей МЧС. А остальных наказал, что бы они от- влекали парня от дурных мыслей. Потом спустился вниз к своей ма- шине и уехал.
После отъезда главы села, Арт- Арчи, который пришел вместе с сельчанами, вспомнил историю, произошедшую здесь же, на этих скалах еще в бытность его праде- душки. Он решил рассказать ее своим односельчанам и Анапу, что бы как то отвлечь их от происхо- дящего. Вот послушайте мои до- рогие, какую историю, я вам рас- скажу:
— Это случилось давным-давно и на этом же самом месте. Утекло немало красной воды в реке. Был такой же, как сегодня обычный те- плый день. Народ в селе готовился к свадьбе красивой пары — Баксар- бека и Пейжай. Жених находился на хуторе и должен был прибыть в село перед началом свадьбы. Но к началу свадьбы он не появился, поэтому за ним послали товарища. Тот вернулся без жениха и сооб- щил, что Баксарбек застрял в ска- лах и не может спуститься. Весь народ Хинов, собрался у подножия скалы, где застрял жених. Моло- дежь сказала, что залезть на ска- лу, захватив с собой веревку, еще возможно, а вот спуститься, никак нельзя, потому что закрепить ве- ревку негде.
А вот старики, они были очень мудрыми, придумали, как спустить жениха со скалы. Они приказали сельчанам принести из дома все матрасы, одеяла, подушки и ко- нечно, побольше, сена, в общем, все мягкое. Затем аккуратно раз- ложили большой и толстый слой соломы, а уж его потом накрыли всеми матрасами, одеялами и по- душками. Потом подняли головы вверх и хором приказали Баксар- беку – прыгай!!! Жених от страха перед высотой онемел и не мог пошевелиться. Люди охрипли от крика и устали ему кричать. Солн- це уже стало заходить за гору Катмахда. А жених все стоял при- липший к скале с закрытыми от страха глазами, ни слезы матери и сестер, ни угрозы и упреки отца, в трусости сына, не могли на него подействовать.
Но, дорогие мои Хины, я же го- ворил, что наши предки были на- много мудрее нас, они предложи- ли родственникам жениха сыграть свадьбу прямо здесь под скалой. Родные засуетились, быстро все организовали. Привезли невесту Пейжай, в наряде из серебра и зо- лота, она стояла такая красивая, прямо перед скалой, чтобы жених мог её видеть. Разожгли костры, накрыли импровизированные сто- лы с угощениями, заиграли музы- канты, завалили быка.
И вдруг невеста, с плачем в горле, как закричит: ишды эесий (мой хозяин), дальше она уже ничего не могла сказать, упала в обморок. Свидетели говорили: то ли от крика её горы содрог- нулись, и подтолкнули жениха к прыжку, то ли она крикнула, ког- да увидела, как прыгнул со ска- лы жених, что бы быть рядом со своей невестой. Никто ничего не понял, но все обошлось благо- получно, и свадьбу играли, еще в течение трех дней.
Повествование Арт-Арчи пре- рвал гул работающих винтов вертолета и все разом подняли головы вверх. Это был вертолет МЧС со спасателями. Машины два раза попробовала подлететь к скале, но ничего не получилось. Тогда вертолет произвел посад- ку в Красной лощине. Из него выскочили спасатели и быстро побежали к скале. Оперативно установили свое снаряжение. Быстро поднялись по скале, сня- ли перепуганного и уставшего, бедолагу Анапа. Затем, собрав свое снаряжение спасатели, так же быстро побежали к вертоле- ту, и железная птица унесла их в наступавшие вечерние сумерки. В их помощи нуждались еще во многих местах.
А тем временем, молодые парни подошли к Арт-Арчи и попросили его продолжить рассказ о женихе Басарбеке. Их интересовал во- прос: «Как он оказался на скале?».
— Да это очень забавно, — с лука- вой улыбкой на лице, продолжил свой прерванный рассказ Арт- Арчи, — жених увидел горного ту- ра-самку с маленьким козленком. Он решил поймать козленка и по- дарить невесте в день свадьбы. СамкатТура оказалась более при- способленной к горной жизни, чем Басарбек. Она не стала убегать, понимая, что человек может до- гнать козленка, она пошла вверх по скале. Медленно, то и дело, останавливаясь и поглядывая на человека, она грудью подталкива- ла козленка вперед, помогая ему подняться по скале. А Басарбек, увлеченный своим замыслом, це- пляясь за выступы скал, следовал за ними, не подозревая коварного замысла козы.
Наконец коза остановилась на одном из выступов скалы, облиз нула козленка и перепрыгнула на нижний противоположный выступ. Затем обернулась и стала своим блеянием подзывать козленка. Козленок стоял на выступе, пере- миная тоненькими слабыми нож- ками, но потом все-таки набрался храбрости и перепрыгнул на тот же уступ, где его ждала мама-ко- за. Она ласково боднула козленка, как будто похвалила его за сме- лость, а потом лизнула его. Потом коза посмотрела на глупого чело- века. В глазах её были видны пре- зрение и насмешка. Подталкивая козленка перед собой, коза ушла в горы.
И только тут Басарбек очнулся и огляделся по сторонам. Его охва- тил страх. Спуститься вниз он не сможет, да и подниматься вверх, у него уже нет сил. После этого случая к имени Басарбека прикле- илась кличка — Куштумали (легко- мысленный).
Кто-то из молодых парней, вы- сказался как бы невзначай:
— Анап теперь тоже стал Кушту- мали-теляби (легкомысленный студент).
— У племени Хинов не принято обращаться к человеку по фами- лии и отчеству. Обращение к чело- веку адресное – по имени. А если несколько человек носят одно, и тоже имя, то к ним прибавляется индивидуальное для каждого про- звище. Например Кыхей-Верди- бек (головастый), Азхун-Вердибек (наглый), Сий-Вердибек (медведь) и т.д. Отец Анапа — Ардынбек, еще пацаном, получил прозвище Чу- гун-Ардынбек. Он зарядил ружье шариками из подшипника, вместо свинцовых и оно взорвалось у него в руках, тогда он чудом остался жи- вым и невредимым – на этом Арт- Арчи закончил своё интересное повествование.
А у подножия скалы Чугун-Ар- дынбек держал в своих объятиях сына Анапа и шепотом спрашивал у него о его состоянии и здоро- вье. Он предложил Анапу поехать в районную больницу, чтобы об- следоваться, но Анап наотрез от- казался от этой затеи. Ему и так было не по себе от всего этого приключения. — Не надо папа никакой больни- цы. Со мной все в порядке, я про- сто переволновался. Завтра, я уез- жаю в Питер, — твердо и решитель- но, сказал Анап.
***
Арзум в веселом настроении вернулся к себе на хутор. Его сразу же окружили дети, он передал им подарки, которые послала их тетя. Анеся – старшая дочь Арзума, сто- яла в стороне и не решалась по- дойти к отцу, чтобы спросить про студента, гостившего у них. Инте- ресно, он когда-нибудь еще при- едет к ним в гости, уж очень он ей понравился!?
— Анеся, подойди-ка сюда, — окрикнул её Арзум, — там, в ма- шине, студент оставил какой-то мешок, кажется книги, просил, что бы я придержал его у себя. Так ты возьми его, отнеси в сарай и положи в каком-нибудь сухом месте.
— Мешок припрятать подальше? А когда он за ним приедет? – тут же нашлась Анеся, и получила ответ на свой вопрос.
— Наверное, в конце лета, когда закончатся каникулы, — ответил Ар- зум.
— Хорошо папа, я положу мешок в конце сарая, на верхнюю полку, чтобы не мешался, — весело сказа- ла Анеся.
Младшая дочь, Сайда, подошла к отцу и с волнением сказала ему:
— Папа, я тебе новость расскажу.
— Рассказывай, моя маленькая звездочка, — поднимая на руки Сайду, ласково сказал Арзум.
— Папа, Сафар вылечил нашего ягненка. Он у нас доктором стал, — хлопая в ладоши весело смеясь, сказала Сайда
— Какого ягненка? – с оза- боченностью в глазах спро- сил Арзум, и посмотрел на подошедшую жену.
— Да, это один из двойняшек, с рыжим пятнышком на ухе, — выти- рая руки, брошенным через пле- чо кухонным полотенцем, сказала жена.
— И что же с ним, было? – Арзум, перевел взгляд на сына Сафара, который стоял и с нетерпением ждал, когда же его попросят все рассказать.
— Когда мы с ягнятами возвра- щались домой с пастбища, я за- метил, что один из двойняшек, как то странно себя ведет, — с важным видом, начал свой рассказ Сафар, — он испуганно блеял и уходил в противоположную сторону от дру- гих ягнят. Я взял его на руки и стал осматривать.
— Ягненок ничего не видел. У него глаза были белые, — скороговоркой вмешалась неугомонная Сайда.
— И что вы сделали с бедным яг- ненком? – с беспокойством в гла- зах, спросил Арзум, — посадили в сарай!?
– Не-ет, — протянула девочка.
— Я.., я..,- заикаясь, начал объяс- нять отцу, Сафар, — я как дедушка учил меня, надрезал ягненку глаза.
— А сейчас где ягненок? – строго спросил жену Арзум.
— Он в стаде, с другими ягнятами, — улыбаясь, ответила жена.
— Если он слепой, он же может потеряться. Надо сейчас же его найти и отнести в сарай, — возму- щенно, жестикулируя руками, ска- зал Арзум, — надо было меня подо- ждать.
— Папа, он видит свет! – радостно сообщила Сайда.
— Ну-у, — ласково протянул Арзум и погладил сына по голове, — тогда сынок расскажи, как ты оперировал ягненка.
— Я, его поймал и осмотрел ему глаза, — начал Сафар, — затем, при- жал голову ягненка между своими коленями, приоткрыл ему сначала одно веко. Там оказалась белая пленка, которую я зацепил кончи- ком булавки и потянул в сторону. Глаз ягненка сразу открылся. По- том, лезвием, аккуратно срезал пленку, и посыпал ранку сахарным песком. То же самое, я проделал и с другим глазом. Потом я отпустил ягненка, он тут же начал щипать травку, а затем побежал к своему стаду, — с гордостью закончил свой рассказ Сафар.
— Но, ты еще маленький, сынок, что бы заниматься такими сложны- ми процедурами, — ласково обни- мая сына за плечи, сказал Арзум, но в душе он радовался за него и гордился им, — но все же, ты боль- шой молодец!
— Дедушка, когда учил меня, он говорил, что в мои годы он все умел делать, — с чувством заметил Сафар.
В разговор вмешалась мама Сафара, — молодец наш сынок. Он целый день крутил дерхенкеш (вертушку) и сам сплел веревку, — она подошли к стене сарая, где на большом гвозде, висел при- личный кусок веревки из козьих волосков.
Арзум взял в руки веревку и по- хвалил работу сына, — отличная ра- бота сынок.
— Папа, посмотри какой Чичим (коврик) соткала наша Сайда, из козьих волосков, для своей ку- клы, — похвалила мать дочку перед отцом, — а дочь Анеся, вместе со мной ткёт валыг (ковер). Она обра- довала меня своей тонкой работой и обещала до конца каникул, помо- гать мне, чтобы быстрее закончить валыг.
— Анеся, Анеся! Ты где? Ну-ка по- смотри самовар, — громко скоман- довала жена Арзума.
— Сейчас мама, иду, — донесся из сарая голос Анеси, которая тем временем, пыталась раз- вязать мешок, Анапа. Просто из обычного девичьего любопыт- ства. Первое, что она увидела, когда развязала мешок, была тол- стая общая тетрадь, на ней было написано: «Восстание Хинов в 1924 – 1930 годах». Тетрадь очень заинтересовала девушку, но она решила почитать её потом, когда выполнит все поручения матери. Быстро сунув тетрадь обратно в мешок, она завязала его, но не так крепко, как было, и побежала к самовару.
— Анеся, занеси самовар в дом, — сказала мать, — папа с дороги бу- дет пить чай. Да и пирогом своим с магышем (сушеным творогом), не забудь его угостить.
— Как там наша телка, — обратился Арзум к жене, — еще не отелилась?
— Да, не успела тебе сказать,- всплеснула руками жена, и зата- раторила, — только, что отелилась, дети мне помогли, мы справились. Телку напоили теплой болтушкой, протерли и высушили теленка, по- стелили под ним чистое сено и от- делили их от других коров.
— Ну, вы просто молодцы, у меня – ласково с улыбкой на лице, про- изнес Арзум, — вы мои наследники и я вами горжусь.
— Мама, расскажи папе про змею, — нетерпеливо дергая мать за пла- тье, попросил Сафар.
— Расскажи, расскажи мама, — включилась в разговор Сайда.
— Это еще, про какую змею, да- вай рассказывай, — с тревогой в глазах попросил жену Арзум.
— Нужно было белье сполоснуть и я вместе с детьми спустилась к водоему, тот, который с рекой со- единяется. И вот, значит, полощу я белье, вдруг лягушки, как то гром- ко заквакали, а одна, так прямо, за- визжала. Повернувшись в сторону шума, мы увидели змею, какую то, головастую. Она лягушек прямо живьем заглатывала. У нее такой большой рот был, а сама, тонкая и длинная как веревка, которую сплел Сафар, а быстрая какая. Раньше я такую гадину в нашем пруду не видела, — закончила свой рассказ жена Арзума.
— И куда она уползла!? – все боль- ше тревожась, спросил Арзум.
— Она нырнула в речку и больше мы ее не видели! – хором ответили жена и дети.
— Неужели эта змея тот самый удав нашего студента, — в задумчи- вости проговорил Арзум.
— Какая еще змея студента!? – с интересом спросила Анеся.
Взяв чашку с чаем и тихонько по- пивая, Арзум в подробностях рас- сказал всю историю, связанную с Анапом и его змеями. А потом не без основания задумался. Он вспомнил рассказ чабана – сосе- да, который перепутал чудовище – змея с рыжей лисой.
Чабан показывал ему нору в земле под хребтом горы с обго- ревшей на солнце травой и рас- сказывал: «Ну, вот значит, сижу я на камне отдыхаю, пока мое ста- до пасется. И вдруг овцы веером разбежались по лугу. Я вскочил на ноги и посмотрел в ту сторону, от- куда побежали овцы, вижу, рыжая лиса шевелится. Лисе с овцами не справиться, — подумал я,- но что она делает, почему не убегает. Взяв свою чабанскую палку-по- гонялку наизготовку, я пошел в ту сторону, где сидела лиса. Подой- дя ближе, увидел рыжий клубок, из которого на меня таращились змеиные глаза. Отбросив палку, я поднял с земли пару больший камней, но успел увидеть толь- ко змеиный рыжий хвост, толщи- ной как ствол 3-летнего дерева, скользнувший вот в эту земляную нору».
Арзум очнулся от голоса сына Сафара:
— Папа, не знаю хорошо это или плохо, но я с сестренкой вчера, в папоротниках «Генделеш», пой- мал змею. Она была розоватая и с толстой шеей. Мы, вернее я, забил ей в хвост кол. Она до вечера еще билась, а утром мы нашли только хвост. Наверное, ее кто-то съел.
— Это змея называется глухарь, она безобидная, и издеваться над ней не надо было, — все еще в за- думчивости проговорил Арзум.
— Мы еще поймали мышку, завя- зали ей бантик, посадили в бумаж- ный кораблик и пустили в речку, — увлеченно рассказала маленькая Сайда.
— Ничего, скоро начнется учеб- ный год, вы забудете про все свои забавы, — покачивая головой, стро- го сказал Арзум.
На дворе уже стемнело и все пошли укладываться спать. А Ар- зум прокручивал в голове исто- рию со змеей на речке, которую увидели жена и дети. Утро, вечера мудренее, подумал Арзум, — будет новый день, я обдумаю эту ситуа- цию со змеями и решу как защи- тить свою семью от них.
***
На следующий день, с утра, по- сле приключения произошедшего с Анапом на скале в Красной лощи- не, он решил уехать из села, забыв про все свои планы. Студенту-Куш- тумали, как его теперь прозвали, было стыдно за свой страх перед спуском со скалы, и он больше не мог смотреть в глаза сельчанам, отчасти от этого же ему в данный момент стало не до архива.
Родители Ардынбек и Гюльжа- нат долго упрашивали его остать- ся, в кругу семьи до конца каникул. Но несмотря на все просьбы и уго- воры родителей сын впервые ослу- шался их и уехал на первой попутке из села, чтобы успеть на рейсовый самолет из Махачкалы в Питер.
Поведение, всегда послушного Анапа, сильно огорчило отца, ко- торый воспитал его по обычаям хи- нов, которые требовали слушать, уважать мнение и просьбы стар- ших, тем более родного отца.
Поспешный отъезд не радовал и самого Анапа. Он знал, что лю- бимой девушки в Питере сейчас нет. Она отдыхает на Кипре, у отца. В дороге он все думал, позвонить ей или нет, а потом все-таки ре- шил сообщить Лене о своем воз- вращении. Но прежде он нанесет визит её маме, Ольге Васильевне, что бы узнать все последние ново- сти о Лене и вообще, что творится нового в Питере. Мама Лены очень уважает его и видит в нем своего будущего зятя.
Выспавшись, как следует с до- роги, Анап позавтракал и не спе- ша, стал собираться в гости к маме Лены. Ольга Васильевна встретила Анапа с радостью. Но видя, блед- ное лицо парня, она с беспокой- ством спросила:
— Ан,- так мама Лены называла Анапа, — ты такой бледный, вроде на юге отдыхал, должен был заго- реть!? Ты случайно не приболел? – не отпуская руки Анапа, спросила Ольга Васильевна.
— Все в порядке, — смущенно от- ветил Анап, — просто с дороги еще не отошел.
— Лена будет рада, что ты вер- нулся в Питер. Позвони ей, а я пока стол накрою, надо же отметить твой приезд, — хлопотливо говори- ла Ольга Васильевна.
Подойдя к телефону, Анап при- задумался. Он не знал, с чего на- чать разговор с Леной. Он все еще не мог придти в себя от случив- шегося с ним в Красной лощине. Считал себя опозоренным трусом, стоял у окна и смотрел на памят- ник видневшегося внизу «Медного всадника».
Мысли Анапа, как то сами по себе переключились на скуль- птуру, которая для него в Питере, была одной из любимейших до- стопримечательностей. Во время блокады Ленинграда памятник укрыли мешками с песком и дере- вянными щитами, расписанными изображениями деревьев. Какие смелые и великие люди жили в Ленинграде во время войны, ис- тинные патриоты своего люби- мого города. Специальные под- разделения альпинистов, рискуя жизнью, закрасили золотые ку- пола Исаакиевского и Петропав- ловского соборов маскировочной краской.
Шпили Михайловского замка и Адмиралтейства, а так же купола Никольского собора были покрыты маскировочными чехлами. В голод и холод, люди делали все возмож- ное и невозможное что бы сохра- нить бесценное наследие — архи- тектурные сооружения и памятни- ки города от немецких бомбежек, для будущего поколения.
От мыслей, Анапа, оторвал жур- чащий голос Ольги Васильевны:
— Ой забыла тебе сказать Ан, Ле- ночка сейчас находится в Риге. Она уже неделю, как прилетела с Кипра прямо к моей сестре в Латвию на юбилей, который мы отметим на следующей неделе. Я тоже поеду в Ригу через пару дней. Поехали со мной, Лене будет сюрприз, она очень обрадуется. Ой что это я за- говорилась. Давай, мой руки, и к столу.
Анап направился в сторону ван- ны, где столкнулся с Агрипиной Са- вишной, бабушкой Лены, неприят- ной на вид и язвительной старухой:
— Ходишь тут, пробурчала она, — научился бы руки как следует, с мылом, мыть, а то на полотенцах остаются черные пятна.
Старуха была патриотом своего города и сторонницей идеальной чистоты. Она подчеркивала «Рань- ше на улицах Ленинграда, спичин- ку не увидел бы, не то, что окурок, а сейчас, эти приезжие, запо- лонили город, замусорили. Анап не обращал внимания на бормо- тание старухи, он знал, что она обязательно зайдет после него в ванную, чтобы осмотреть поло- тенце. Он уже привык к этому и не обижался на нее, а вообще, после мытья, он вытирал руки своим но- совым платком.
Вернувшись в столовую Анап сел за стол и принялся за еду. Оказы- вается он соскучился по сосискам, да и вообще говорят: «Студент го- лоден в любое время суток». Тут в столовую вошла Агрипина Савиш- на, и нарушила царивший за сто- лом покой:
— Я говорила тебе, молодой че- ловек, мой руки чище. Опять оста- вил на полотенце грязные следы, — глядя в упор на Анапа проговорила она.
— Мамуля, это следы от моих рук, — спокойно заметила Ольга Васи- льевна, — позвонили в дверь, и я спеша вытерла руки полотенцем, не помыв их, — выгородила она Ана- па. Дочь с годами хорошо изучила старческие привычки матери, ко- торая выросла в дворянской семье и испытала все ужасы блокады. Поэтому к бабушке все относились снисходительно и не обижались на нее.
Анап продолжал медленно есть. Бабушка медленно проходя мимо него, как бы невзначай задела у студента, от чего вилка выпала из его руки на пол, а блокадница яз- вительно добавила:
— Молодой человек, не прилич- но сосиску кромсать вилкой. Для этого существует нож, который, кстати, лежит возле вашей правой руки.
Растерянная Ольга Васильев- на, подняла свои красивые теплые глаза на Анапа и ласково прогово- рила:
— Ничего Ан, вот будешь жить у нас, привыкнешь к бабуле. Это с виду она такая суровая, как и вся ее жизнь, а вообще она добрая.
Анап встал из-за стола, побла- годарил за угощения, по-светски поцеловал руку женщины и тихо произнес:
— Ольга Васильевна, я поеду с Вами в Ригу. Я еще там не был и хотел бы посмотреть красоты При- балтики.
(Продолжение следует)
