Труднодоступный аул мастеров по металлу известен на Востоке несколько сот лет. Но, к сожалению, некогда легендарная кузница булатных клинков сейчас пребывает в развалинах, и лишь оставшиеся последние «могикане» (два хозяйства) иногда нарушают величественный покой «орлиного гнезда» с крепостью.
На Кавказе амузгинскую сталь приравнивали к дамасской и удивлялись прочности лезвий кинжалов и сабель.
В свое время Амузги входил в состав средневекового государства Зирихгеран, который был известен мастерами разных специальностей. Выходцы из этих поселений до сих пор говорят на схожем диалекте даргинского языка. Но именно амузгинцы отливали и ковали знаменитый булат, из которого изготовляли клинки для кинжалов, шашек и сабель. А кубачинские мастера делали для них рукоятки и ножны, украшали гравировкой, чернью и насечкой.
Непревзойденные по твердости и форме амузгинские клинки, украшенные лучшими в горах кубачинскими златокузнецами, превращались в произведения искусства высочайшего класса. Отдельные образцы их кинжалов и сабель можно увидеть в Оружейной палате Московского Кремля, в других музеях мира. Посетителям их, как правило, преподносят как «кубачинские изделия», подчеркивая наружную красоту, но для знатоков и специалистов холодного оружия важна прочность стальных клинков, выкованных не менее искусными амузгинцами.
Сейчас утеряны секреты мастерства изготовителей «дамасской» стали: как проводить плавку, каким должен быть состав сплава, при каких температурном, воздушном, временном режимах получается лучшая закалка металла и самое главное — как выковать монолитный клинок из множества тонких стальных листов?
Если верить легенде, сталь калилась на ветру, постоянно дующем над «треугольным селом» («Амузги» — «треугольник» в переводе), тайна ковки заключается в искусстве удара молотобойца, в чувствительности кончиков пальцев, приученных ощущать наличие в стали трещин.
У горцев есть поговорка: «Чтобы создать совершенное изделие, надо положить на наковальню кусочек металла, душу творца и терпение кузнеца».
