Любые гончарные изделия в любую пору, чуть ли не с возникновения человека разумного, на каждом обитаемом континенте Земли прежде всего имеет чисто функциональную специфику. Из чего пить, есть, где и как хранить продукты, воду, вино, чем есть, в конце концов.
Понятно, что при общих, продиктованных жизненной практикой требованиях к посуде, она не могла быть внешне одинаковой в разных уголках планеты. Между тем отличия, также складывавшиеся веками в прочные традиции, делали керамику неповторимой.
Мы восхищаемся древнегреческими амфорами, многовековым китайским фарфором, африканским фаянсом. Секреты многих древних ремесел утеряны безвозвратно, им на смену пришли новые знания, способствовавшие творениям более позднего, почти современного времени.
Сулевкентская керамика восходит к раннему средневековью. Никто и никогда не сможет сказать нам, как и почему именно здесь, глубоко в даргинских горах Дагестана возник этот промысел, ставший затем известным на всем Кавказе. Вполне возможно, что секрет в качестве местной глины, а может быть – в незаурядном таланте первых мастеров, нашедших свой, неповторимый и исключительный гончарный колорит.
Один из главных центров древнего керамического производства Дагестана находился на территории Дахадаевского района в ауле Сулевкент. Еще с эпохи раннего Средневековья (с X в.) в Сулевкенте производилась хозяйственно-бытовая посуда с резным и расписным узором. Впоследствии изготов¬лялись разнообразные сосуды — миски, чашки, масло¬бойки, кувшины, хумы, вплоть до светильников (чирагов) и детских свистулек, отделанных ангобной (красно-розового цвета) росписью, налепным рельефным орна¬ментом или покрытых глухой свинцово-оловянной поливой. В декоративном убранстве керамики значитель¬ное место занимали зооморфные мотивы — изображе¬ния птиц, оленей, баранов и т.д. В XVII-XVIII вв. гончар¬ное производство сел. Сулевкент достигает значитель¬ной степени развития. Сулевкентские гончары снабжа¬ли своей продукцией не только близлежащие населен¬ные пункты — селения Кубачи, Амузги, Ицари, Харбук, Уркарах, Калакорейш, Дибгаши, но и более отдален¬ные населенные пункты Дагестана. С XIX в. сулевкент¬ские гончары-отходники работали в селениях и го¬родах Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Север¬ной Осетии и других регионов Северного Кавказа.
Ныне развалины этого некогда известного села находятся в труднодоступном живописном ущелье между Кубачи и Шири. Дело в том, что в 1944 году жители с. Сулевкент были переселены в Чечню, а в 1950-е годы они были вновь перемещены в Дагестан, где обустроились на территории Хасавюртовского района. Керамика Сулевкента функциональна, декор ее очень скуп, но именно в этом заключена главная ее эстетическая ценность. Привлекает разновидность сулевкентской керамики с чертами восточных средневековых фаянсов: часть фона покрыта белым ангобом, оттеняющим подцветку прозрачной глазури. Нет ни рисунка, ни узора — лишь сочетание дополняющих друг друга силуэтов темно-коричневого и бледно-зеленого цветов.
Самые ранние образцы сулевкентской керамики, найденные в разрушенных горных селениях, свидетельствуют о том, что первоначально здесь вырабатывалась грубая лепная посуда с налепным и нарезным украшением в виде рельефных профилировок, прочерченных рядов прямых и волнистых линий, точек и штрихов.
Но еще в раннем средневековье лепная керамика горцев, помимо практического назначения, начинает выполнять и ритуальную, и декоративную функцию. Скульптурность ее становится важным элементом вещи, образ животного нередко превалирует над образом практичного утилитарного предмета.
Позже в керамике Сулевкента рельефно-лепные и прочерченные узоры сменяются росписью. Роспись выполнялась темно-красной глиной. В начале XX века характер и формы изделий почти не меняются, исчезают только наиболее трудоемкие приемы украшения: налепы, профилировки, процарапанные линии, сосуды делаются небольшими, чтобы облегчить их перевозку на отдаленные рынки. Выполненный красным ангобом узор покрывает в основном только верхнюю часть кувшина. В связи с возрастанием среди сулевкентцев отходничества в зоны Северного Кавказа, где бытовала поливная керамика, в их изделиях появляются скульптурные детали в виде лепных изображений птиц, оленей, баранов, другие мотивы.
Покупателей привлекала благородная простота и размеренный ритм параллельных линий и крупных фигур узора изделий, цельно гармонирующих с формой сосуда. Роспись сулевкентских кувшинов привлекала декоративным изяществом и монументальностью, которая наносится широкими, жирными линиями при помощи кусочка войлока. Традиционная основа росписи — волнистые и прямые линии, завитки, мазки в виде запятых. Роспись на всех сулевкентских кувшинах представляет собой ряд тонких линий, обрамленных по краям более широкими полосами. Поверх такого линейного пояса наносится несложный орнамент.
В новом, уже переселенном Сулевкенте, что в Хасавюртовском районе, мало что напоминает старикам их родные горы. Но сулевкентцы сказали себе: их традиционный промысел, которому отдавали все силы многие поколения их прадедов, не должен исчезнуть.
— В 1999 году мы организовали предприятие «Сулевкентская керамика», — рассказывает потомственный гончар Рустам Шахбанов, ныне возглавляющий многовековой народный промысел.- Считаем, что это доброе дело, прославляющее наш древний аул, не должно погибнуть, навсегда уйдя в историю. Мне довелось в свое время побеседовать с тогдашним председателем Госсовета Дагестана Магомедали Магомедовичем Магомедовым о возобновлении нашего народного промысла, и он всецело поддержал нас. Поддержку оказывает сулевкентнцам и его сын, Президент Республики Дагестан Магомедсалам Магомедов. Промысел развивается в рамках целевых программ Комитета правительства РД по народным промыслам, при активной поддержке руководства. Поддерживает нас и МО «Хасавюртовский район», сельская администрация, управления культуры и образования района.
Сегодня главная проблема даже не в оборудовании, хотя от него многое зависит: нужны, естественно, специальные печи, к примеру. Главная проблема – мастера. Еще в 80-х годах в Сулевкенте были отличные гончары – Алибулат, Аглаб, Гаджи Алиев. Последний скончался в прошлом году, мир его праху. Сейчас мы, работая, обучаем ремеслу молодежь, в коллективе «Сулевкентская керамика» уже работает 15 человек, и это далеко не плохо. Конечно, многим не хватает знаний, мастерства, но ребята набираются опыта, стремятся, подобно Алибулату, Аглабу, Гаджи завоевать право ставить свое клеймо мастера на изделия, отмечая тем самым свое неоспоримое авторство.
Не хвалясь, скажу: мы уже смогли добиться многого. В деле два новых гончарных круга, печь, создали немало новых образцов, где традиции сулевкентцев органично сочетаются с новыми идеями. Потихоньку потянулась к нашему делу молодежь, кто-то открыл в себе тягу к древнему делу предков.
С каждым днем во мне растет уверенность: древний промысел сулевкентцев живет и будет жить, дай Аллах, вечно!
Андрей Шмонин
