Мы встретились с врачом, участковым терапевтом поликлиники №1 городской клинической больницы Анжеликой Сайпудиновой. Поговорили о тонкости такой непростой, но интересной с профессиональной точки зрения работы. С началом пандемии пришлось освоить и профессию инфекциониста. Всего Анжелика Курбаиловна Сайпудинова имеет за плечами 12 лет профессионального стажа. Трудовую деятельность она начала в 2008 году после окончания педиатрического факультета ДГМУ, с должности заведующей терапевтического отделения ГБУ «Кочубейская медико-санитарная часть». Молодому специалисту в начале пути довольно сложно было работать на периферии. МСЧ, изначально создано для обслуживания животноводов отгонных пастбищ.Это лечебное учреждение со своей спецификой. Огромная территория, разбросанность хозяйственных объектов, а так же разнородный контингент пациентов требовали от врача высокого профессионализма и способности самостоятельно принимать решения. Сайпудинова упорно и настойчиво работала над собой, изучала новинки медицинской литературы, знакомилась с условиями жизни и бытом прикрепленного населения. Она никогда не стеснялась советоваться со старшими, опытными работниками. По сей день благодарит своих наставников главного врача Давудова Магомеда Сайпудиновича, заместителя главного врача Черевкову Надежду Александровну, терапевта Магомедова Магомеда Магомедовича. За пять лет работы в МСЧ Анжелика Сайпудинова из молодого специалиста превратилась в опытного мастера своего дела. Конечно, большая заслуга в этом принадлежит поддержке со стороны семьи. Магомед Сайпудинов, муж, с пониманием относился к работе супруги и радовался вместе с ней за каждого вылеченного больного. С 2013 года работает в поликлинике №1 ГБУ РД «Городская клиническая больница» участковым терапевтом. Врачебный участок сложный, около двух тысяч человек взрослого населения. Есть находящиеся на диспансерном учете, беременные и контингент с факторами риска сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний.
Она одна из первопроходцев в этой больнице по лечению больных COVID-19. С самого начала формирования на базе больницы ковидгоспиталя, Анжелика Курбаиловна выразила готовность работать в новых условиях, подписав соответствующие документы. Поражает смелость, целеустремленность и беспокойная натура женщины, причем матери трех детей.
Анжелика Курбаиловна, когда вы приступили к работе в госпитале?
— Нас, несколько врачей, которые выразили готовность работать в условиях коронавирусной инфекции, как во время войны подняли по тревоге и направили в республиканскую офтальмологическую больницу, которая частично была переоборудована для лечения пациентов с COVID-19. Вначале было тяжело. Больные поступали в массовом порядке. Были случаи, когда машины скорой помощи привозили по нескольку пациентов. Наша задача была осмотреть всех поступивших больных, собрать анамнез, составить план лечения и назначить меры по его осуществлению. Надо сказать, что первое время были вопросы по тактике ведения лечения, так как это было новое заболевание для нас. Сложно было отладить саму работу, лечебный процесс, много было организационных вопросов. Еще у нас был страх перед первым пациентом. Потому что опыта работы с такими пациентами не было, да и таких пациентов мы никогда не видели. Потом поняли, что это обычные больные, которым требуется лечение. Через некоторое время нас отозвали в связи с переоборудованием нашей больницы в ковид-госпиталь.
С каким настроем вы пришли работать в госпиталь? Что-то внутри вас изменилось за это время?
Мы все были настроены по-боевому. Наш руководитель, главный врач Хаджимурад Малаев, сам находился на переднем крае и своим примером воодушевлял врачей, медсестер и младший персонал на работу не оглядываясь на трудности. Когда в конце мая количество пациентов стало увеличиваться, у нас уже было все готово, потому что было время для раскачки, мы уже знали, как лечить и вести пациента, обследования к тому времени были поставлены на поток. Появился опыт ведения новой болезни, для меня это было очень важно с профессиональной точки зрения, было отсмотрено много снимков. Не только я, но и все врачи, что работали с коронавирусными больными теперь являются ковидологами.
Насколько вы оказались психологически готовы к работе в новых условиях?
— Признаюсь, психологически было сложно. Но, как мне кажется, я сумела проявить стойкость. Были и споры и дискуссии среди коллег, ведь, когда есть неизвестность, то появляется и различие во мнениях. Плюс еще больных с каждым днем становилось все больше, нагрузка возрастала. Поступало очень много тяжелых больных, с большим процентом поражения легких. Было невыносимо смотреть как, некоторые не могли дышать, с какой мольбой во взгляде смотрели на нас. Многих вытаскивали из цепких лап костлявой старухи с косой.
На вашу смену выпадали летальные исходы, если да, то что приводило его к смерти, сам вирус или сопутствующие болезни?
— К сожалению, были летальные исходы. Вирусный процесс вызывает вирусную пневмонию, к которой может присоединяться бактериальный процесс, а уже бактериально-вирусный процесс ведет к тяжелому течению пневмонии, острой дыхательной недостаточности, вследствие чего происходит большой процесс поражения организма, который вызывает летальный исход. Отличие вирусной пневмонии от обычной в том, что она вызывает тяжелый двусторонний процесс. Обычная пневмония менее опасная. Хочу подчеркнуть, что люди умирают не совсем старые, они могли бы и дальше жить, если бы не было ковида. Каждый случай как кинжалом ранил сердце. Было и сострадание и жуткая обида, что не смогли уберечь, хотя мы до последнего боролись.
Была ли поддержка от коллег, не задействованных в борьбе с коронавирусом?
— Поддержка была, она чувствовалась, спасибо им за это. Но были и такие, кто негативно отзывался, говорил, что мы работаем из-за денег. Но на самом деле таких людей, которые бы шли работать из-за денег, у нас в коллективе нет, потому что это очень большой риск для здоровья. И работают только такие врачи, которые имеют сильный дух и патриотизм, люди, любящие свою работу, имеющие научный, практический и профессиональный интерес. У меня, например, даже не было мыслей идти или нет работать в ковидный госпиталь. Ручаюсь за своих коллег, что они также думали. Хочу отметить, что медицина у нас на достойном уровне, все медработники очень собранные и грамотные специалисты.
Тут и вопрос, какая атмосфера в коллективе?
— Мы же все раньше друг друга знали, общались и до работы в госпитале. А за время работы просто подружились. Могу узнать любого в костюме по глазам или силуэту. Без юмора никуда, находили силы, и на шутки, и на фотосессии. Под конец заметила, что многие эмоционально выгорели. В свободное время обсуждали вопросы лечения, проблемы работы госпиталя. Еще у нас есть общий чат, в котором мы также ежедневно решаем вопросы, находимся всегда на связи друг с другом. Я и сейчас продолжаю участвовать в этом чате.
Как по состоянию пациента можно определить, что самый опасный момент пройден и человек идет на поправку?
— В первую очередь важна оценка состояния пациента врачом. Есть много симптомов: нормализация температуры, улучшение общего состояния, уменьшение слабости. Во-вторых, важен обязательный лабораторный анализ, по которому должно быть видно снижение количества воспалительных белков до практически нормальных значений. И конечно, нужна отчётливая положительная динамика при компьютерной томографии.
Насколько вирус непредсказуем?
— По моему мнению, вирус удивительно непредсказуем, он мутирует, поэтому болезнь протекает все тяжелее и тяжелее. Также непредсказуемым является сам заболевший пациент, его индивидуальное состояние здоровья. В зависимости от сопутствующей патологии болезнь может протекать по-разному.
Каким образом вы выбираете тактику лечения того или иного пациента, или для всех она одна?
— Вначале работы у нас было много вопросов, нам часто приходилось использовать телемедицинские консультации (ТМК). Есть специальный центр в Москве на базе института пульмонологии, чтобы консультировать регионы. Чаще всего мы использовали ТМК по пациентам с тяжелыми случаями, чтобы получить мнение более опытных коллег. Причем воспользоваться такой видео консультацией довольно просто, все делается очень оперативно, ответы приходят быстро, врачи круглосуточно консультируют. Хотя в целом нам было легче, у нас был зазор, так как все началось позднее, чем в других регионах. Было время подготовиться, прочитать литературу.Когда мы пришли работать в только что открывшийся госпиталь, все было технически организовано, медикаментами госпиталь был полностью обеспечен, в отличие от других регионов, где не было такой возможности подготовиться.
Что можете сказать о самих пациентах, об их поведении и реакции на неизвестную болезнь?
— Как бы это сейчас не звучало грубо, надо было поменьше говорить о том, что болезнь может протекать и бессимптомно. Люди подумали, что раз бессимптомно, то может ее и вообще не существует. Многие говорили: «Мы не видели зараженных, мы не видели, чтобы кто-то жаловался, кто эти люди?». Дело в том, что выздоровевшие пытаются скрыть, что у них было такое заболевание. Некоторые после выписки рассказывали своим знакомым, что у них вовсе не было ковида, и лежали они в больнице по ошибке. Хотя он у них был! Такая реакция у пациентов происходит из-за общественного порицания — соседи косо смотрят, родственники побаиваются. Поэтому страшным оказалось не само заболевание, а осуждение людей. Имея возможность быть услышанной, хочу сказать — болеть не стыдно! Если мы будем отрицать существование этого вируса, то больных меньше не станет. Все пациенты настроены по-разному, кто-то относится к нашей работе с благодарностью, а кто-то негодует, не понимает зачем он вообще находится в госпитале. Может быть у нас менталитет такой, не знаю. Еще и соцсети подливают масло в огонь, когда пишут, что медики сами придумали этот коронавирус, чтобы подзаработать денег, это очень обидно. Но мы, врачи, стараемся не вступать в переписку, не комментируем ничего, потому что нам некогда, нам нужно просто заниматься своим делом во благо здоровья пациентов, пусть что хотят, то и думают. Главное, что у нас хорошие показатели по выздоровевшим.
Была ли поддержка от руководства?
— Мы ее постоянно ощущали. Для нас были созданы все условия и проживание, бесплатное питание. Всё руководство больницы всё время вместе с нами находилось в красной зоне и наблюдало за всем, что происходит. В итоге нашей общей работы с руководством — госпиталь стал образцовым.
После того как вернулись домой, что почувствовали?
— В общем, то я продолжаю работать в красной зоне. У меня было такое чувство, что лето прошло без меня, было некое ощущение упущенности времени. Работать мы начали, когда на мне еще были надеты весенние ботинки, а тут уже лето вовсю, люди ездят отдыхать, купаются на море.
По вашему мнению, все-таки стоит или нет посещать общественные места?
— Я, как врач, конечно, считаю, что нужно соблюдать рекомендованный режим. Если все-таки собираетесь в общественное место, то хотя бы надевайте маски. На улице, если идете один, можно ходить без маски, в машине также. Общие рекомендации остаются прежними: мыть руки, чаще обрабатывать антисептиком, прикрывать локтем рот при кашле или чихании, чтобы руки оставались чистыми, когда касаетесь чего-то в общественных местах, стараться не трогать лицо, соблюдать дистанцию. Как бы нам сильно не хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, как страшный сон — этого не случится, если мы будем и дальше вести себя беспечно и безответственно. Волшебным образом пандемия не закончится. Все зависит от наших общих усилий.
Беседовал Рашид Рашидов
