Говорят, что люди очень сближаются в поезде дальнего следования и находясь в больнице, если конечно ты не тяжело больной. В конце сентября я по направлению врача была госпитализирована в реабилитационный центр г.Каспийска. Тяжело на душе, когда не по желанию, а по обстоятельствам ты вынуждена находится вне дома. Я видела много женщин, которые испытывают неслыханную радость при случае быть вне дома, так как я сугубо домашний человек, тем более в таком возрасте, мне бы свежий, горячий чай, в уютной комнате, на удобном диване, укутавшись в теплую кофту, читать и перечитывать романы моих любимых писателей, еще раз поражаясь их мышлению, актуальности событий.
Устав от больничной кровати, я иногда выходила в коридор на одном из этажей этого огромного здания, садилась у окна и глядя на голубое, чистое небо и красивых, молодых медсестер, старалась отвлечься от навязчивых, тяжелых мыслей. Поодаль от окна садилась моего возраста женщина небольшого роста и высокий мужчина, они всегда жестикулируя о чем-то спорили, и видно было, что мужчина шел на компромисс и проигрывал «бой» после недопускающих возражений и наскоков женщины. В один из таких дней, они сидели как всегда на своем излюбленном месте, она перешла на крик, гневно выговаривая бессвязные слова на моем языковым диалекте, я встала, чтобы подойти к ним, но пока я доковыляла, они встали и пошли к лифту, вероятно подышать свежим морским воздухом, как делали все ходячие больные к вечеру. Ночь у меня была без сна, тяжелая, моему больному мозгу мешало все; и шум волн, сильно бьющихся об берег, и бешенный лай бродячих собак и невыносимый шум всю ночь работающей бетономешалки по соседству строящегося дома, чириканье птиц по утрам, карканье ворон, все меня раздражало, вообще я конечно трудный человек, со мной многим не уютно, ибо я сама не умею быть в покое и других тревожу.
Как-то утром я хотела еще чуть-чуть подремать, натянула одеяло на голову и тут услышала: «Айшат, ва Айшат, говорят ты здесь, а мы ищем тебя, хотим увидеть, почему не говоришь, что это ты была тогда у окна? Я встала и говорю: «Я вам нужна, чем помочь?» Они —мужчина и две женщины начали меня обнимать, громко выражая свои восторженные эмоции: «Вай, вай, ты же книги пишешь, мы их читаем и плачем, вчера вечером об этом пошел разговор, во дворе на скамейке у нас и Калимат сказала, что ты здесь лежишь». Так мы сдружились и стали вместе пить чай, а чай такой вкусный с сельским медом и вареньем моей дочери, с хорошими, душевными людьми, и откровенной, искренней беседой — полезен человеку. Мужчина, смущаясь, нервно из рук в руки перекладывая тросточку, тихо говорит: «Айшат, извини, что тогда мы громко спорили с женой, она мне не прощает обиды и при случае сводит со мной старые счеты, я когда-то не оценил ее доброту, теперь она достает меня своими нападками, видимо я заслуживаю….. что же делать, непростительные ошибки молодости. Счастлив тот, кто их не совершал! Я стараюсь их искупить, но правду говорят: «Береги доброе отношение к себе, чтобы потом не пришлось беречь воспоминания» — сказав это, он как бы смахнул скупую слезу и попрощавшись вышел, вдогонку услышав слова жены: «Не жди меня, ложись, мне нужно побыть здесь». Я была очень уставшая, но уважая её желание поговорить приготовилась слушать ее исповедь, которая длилась почти до 3х часов ночи.
Шел 1964г. Молодой, красивый парень, живущий по соседству, день и ночь ходил за мной по пятам, а когда пришли сватать, я дала согласие, хотя отец противился, но уж очень сосед нравился мне. От случайных встреч меня колотило так, как будто во мне бил вулкан, я искала его всюду; когда шла по селу, была на свадьбах, ходила за покупками или за водой.
Сыграли по тем временам богатую свадьбу, на большом, красивом сельском майдане и стали тихо и дружно жить. В августе как самого лучшего ученика школы, по комсомольской путевке его направили учиться в Дагестанский университет. Он поступил на исторический факультет, это был самый престижный факультет в советское время. Я родила сына, муж учился, приезжал на каникулы, я работала в библиотеке, мой отец помогал нам, свекровь была очень хорошей женщиной. Шли годы, он перешел на пятый курс, я дополняла свои знания чтением книг зарубежных и наших классиков. Зарипат (так звали мою собеседницу), глубоко вздохнула и ее глаза заблестели …. (я подумала вот откуда у нее богатая русская речь). Да, какая бы не была цивилизация — чтение хороших, содержательных книг никакая компьютеризация – не заменит! Я тоже очень люблю читать, у меня большая библиотека, помню когда я была студенткой и приезжала на каникулы, моя мать по которой я плачу и сегодня, хотя я давно перевалила за возраст своей мамы, говорила: «Ва абала, я деньги даю, чтобы ты хорошо кушала и покупала подарки всем, когда будешь ехать на каникулы, а у тебя в чемодане только книги». Я отвечала: «Мама, лучше книги, какой может быть подарок?» Но я отвлеклась, попросив извинения, стала слушать дальше, ибо рассказчику очень важен внимательный слушатель. Зарипат, продолжила: говорит: «Хорошо, я знаю, ты очень хорошая женщина, в районе все говорят о Вас, как об очень добром и порядочном человеке, заочно-то мы Вас знаем, я давно хотела тебя увидеть», так, то обращаясь на ты, то на Вы, она продолжала свой рассказ: «В один из холодных вечеров поздней осени, неуверенно постучали в ворота, не было света и мой сын пятилетний и свекровь спали в комнате на первом этаже. Я взяла керосиновую лампу и пошла открывать ворота, думая кто же так поздно идет к нам, открыв промерзший засов я увидела впереди мужчину, в котором узнала своего мужа, а кто же за его спиной я так и не разглядела т.к. легкий ветерок открывшихся ворот задул лампу. Мы зашли домой, зажгли лампу, свекровь кинулась на шею сына, обнимая своего единственного любимца, которого вырастила без отца, погибшего в войне на Дальнем Востоке с японцами. Она никогда не выходила больше замуж и дороже сына, у нее не было никого на свете. Умели тогда женщины хранить верность и преданность и жертвовать своим женским счастьем ради детей. Тем временем, я начала всматриваться в стоящую возле дверей женскую фигуру. Она стояла так согнувшись и спрятав свое лицо в воротнике пальто, что рассмотреть ее было невозможно. Поужинали, поговорили, поздно дали свет, гостью уложили на 2ом этаже, оказалось, она однокурсница с соседнего села и дочь знакомых моей свекрови. Утром я встала рано, подоив корову, зашла разбудить сына и мужа к завтраку, понурив голову, пряча глаза, дрожащим голосом весь как в лихорадке муж сказал: «Зарипат, я прошу тебя выслушай меня и прости если можешь, я люблю тебя по прежнему и у нас есть сын, я вас никогда не оставлю, но случилось то, что в жизни иногда бывает, я не могу быть подлецом и по отношению к Сабигат, я должен на ней жениться, она от меня беременна – летом, мы студенты, были на виноградниках ……» запнувшись на полуслове, он надолго замолчал, затем набравшись сил, глухо сказал: «После родов я ее отвезу к родителям, пока пусть поживет у нас, я ребенка не брошу, буду помогать, прости, прости, так уж получилось». Я онемела, у меня не было слов что-то сказать, земля ушла из под ног, шатаясь, я вышла из комнаты, плохо соображая, что делаю, бесцельно ходила из комнаты в комнату, собрала одежду, взяла сына, вернулась в комнату, где находился он и со словами: «Живи с ней долго и счастливо, меня забудь, о сыне не забывай» ушла. В слякотную, темную ночь, с сыном на спине, я шагнула в холод осенней ночи, впоследствии, погрузившей меня на долгие годы в бездну жизни.
Шли годы, я знала что они живут в Дербенте, он стал директором школы, она преподавала в медучилище, я же, жила у родителей, мой отец растил сына, я работала по-прежнему в библиотеке, от жизни больше не ждала ничего, значит таков был мой неудачный выбор, как говорится в песне: «Подруг не ругаю, родных не корю, сама полюбила, никто не велел», видно судьба такая.
Прошло 5 лет, весна наступила рано с сильными ливневыми дождями. Я была на совещании, посвященного дню Победы в администрации района. Заседали долго, закончили поздно. До нашего села около 10км., а транспорта почти не бывает. Вечерело, дождь лил как из ведра, я, сняв туфли, чтоб не увязли в мокрой, глиностной почве, почти бежала по дороге, чтобы до темноты добраться домой, протяжной сигнал машины заставил меня остановиться и обернуться, из кабины грузовой автолавки, вышел парень из нашего села, подошел ко мне и не допускающим никаких возражений тоном сказал: «Садись, и не надо ломаться, я же не оставлю тебя на дороге». Я покорно села, так как до села еще идти было больше часа, водитель резко повернулся ко мне и спросил: «И сколько ты будешь так жить соломенной вдовой, ждать мужа, которого у тебя уже давным давно нет?» я ответила: «Я никого не жду», он мне «А я тебя жду и поверь, дождусь» — я ему: «У тебя есть невеста» а он: «На эту тему нам надо подробно поговорить, я не женюсь на ней никогда». Одному Богу известно и стенам моей комнаты, какое безбрежное море страданий слез и тоски я видела за эти годы, однако его слова меня не обрадовали и не вызвали положительных эмоций, ибо на чужом несчастье нельзя строить свое счастье.
Шло время. Вырос мой сын, поступил в Дербентское медучилище, жил у отца, мачеха у него была не мачехой, а хорошей женщиной, любила моего сына, не отличала от своего, еще у них родилась дочь, так и шла наша жизнь. Прошел еще год, я жила в конце села ближе к лесу, как-то решила с работы пораньше пойти домой, вдруг, из-за угла соседнего дома вынырнул он, схватил меня за руку, очень крепко до боли сжал и сказал: «Законов гор никто не отменит, если ты откажешь, я тебя украду». Спустя много лет, я думаю, что же заставило меня так легко согласиться, или мое женское существо истосковалось по мужскому теплу, или страх остаться до конца жизни одинокой?
Два месяца спустя, я стала его женой, мы жили хорошо — в доме был достаток, к сыну моему он был внимателен, отец мой и мама очень радовались. Сыну исполнилось 22 года, мы сыграли ему свадьбу, не захотев работать сельским фельдшером, он уехал в Ставропольский край к моему старшему брату. У нас уже было 2 детей, мальчик и девочка, трудолюбивые, уважительные, выросли как все дети того времени.
В одно утро, после дойки коров, в окно постучала моя мама и говорит: «Зарипат, твой бывший муж тяжело болеет, он передал нам через попутного водителя, чтобы ты вызвала сына и приехала к нему», затем добавила: «Обязательно». Я через родственника, приехавшего в село на свадьбу, передала сыну просьбу отца и сама на попутной машине выехала в Дербент, маме и мужу поручила детей и скот, а свекровь второго мужа недолюбливала меня из-за первой невесты. В сумерки я доехала в Дербент, без труда нашла адрес и постучала в большие, красивые ворота, сегодня этим не удивишь, но в 70-80-е годы это было редкостью. С дрожью в коленях, бьющимся сердцем, я вошла в огромный, роскошно обставленный зал. За столом сидели несколько женщин и мужчин, одна женщина встала, потупив в глаза, протянула руки, со словами: «Прости Зарипат, прости за ошибки молодости и вину мою перед тобой» — обняла меня и подвела к дивану. О Боже мой, в лежащем мужчине я с трудом узнала моего мужа, мою первую любовь, из-за которого я пролила столько слез и испытала горечь предательства, хотя какое это было предательство, по сравнению с тем, что мне предстояло увидеть и пережить. Он повернул с трудом свое измученное болезнью лицо, изможденное страданиями и муками совести и тихо сказал: «Мне нет прощенья, я сделал тебя несчастной, но моя жена добрая и порядочная, с ней мы решили ту 3-х комнатную квартиру оставить моему с тобой сыну, наши с ней дети живут и учатся в Москве, сын в академии МВД, дочь в Мединституте, это не за искупление моего греха, а просто хочу, когда сын, если переедет в Дагестан пусть у него будет на малой родине квартира», — этими словами он протянул почти до синевы исхудалую руку, я нагнулась поцеловать лоб и сказала: «Я простила, Аллах пусть тоже простит тебя, это такая была наша жизнь, у нас есть замечательный сын». Утром приехал наш сын, два дня он не выходил из комнаты отца, а на третий день его отец умер, когда прошла боль, прошла и обида, тем более что моя жизнь вошла в нормальное русло, у меня двое взрослых детей, я жду третьего ребенка. Утром, попрощавшись с его женой – соперницей моей, оказавшейся очень доброй, умной женщиной. Мы с ней долго говорили, сыновья обещали дружить, он передал моему сыну пакет документов с дарственной на квартиру, мы с сыном выехали из Дербента он к себе домой, я к себе. Такова жизнь, и кто знает правильно ли мы поступаем!
Вечером, я доехала домой, зашла к родителям, чтобы забрать детей, сын не пришел еще с районной олимпиады, а девочка спала, я пошла домой одна, на пороге нашего дома свекровь злым взглядом посмотрела на меня и сильно хлопнув дверью, вошла в комнату, она часто бывает в состоянии необъяснимой агрессии, особенно по отношению ко мне, я, как бы не среагировав, поднялась на 2 этаж, что за непонятная тишина, какая-то тревога охватила меня, открыла дверь, включив свет я шагнула, в глубь комнаты, а там, на нашей кровати: О Ужас! Ужас! Лежат мой муж и бывшая его невеста…. Я окаменела, холод пронзил мой мозг, собрав всю волю, я сказала: «Как же так, ты говорил, что она изменила тебе с твоим братом, будучи твоей невестой, сегодня, ты уложил ее в нашу кровать, как же так можно?!» Ночь прошла в скандалах, криках, а на утро он мне сказал: «Не могу ее забыть, а ты уходи», — я говорю: «У нас двое детей, третьего жду, я не пойду никуда!» и села в коридор на стул. «Я пойду к твоему папе и объясню ему все» — с этими словами он открыл дверь, я схватила его за рукав, тут его бывшая как коршун, уже успевшая одеться кинулась на меня: «Ты отобрала его у меня, а я у тебя, что ты считаешь несправедливым?» В этой потасовке, я оказалась на последней ступеньке лестницы и чья-то рука толкнула меня вниз, все эти годы, хотя прошло более 20 лет, думаю, чья же была рука, то ли ее, то ли свекрови, когда пришла в себя я увидела его бледное, с испуганным взглядом лицо. Мне помогли встать, уложили на диван, на шум собрались соседи, все беспокоились за мою беременность (почти 7 месяцев), но Аллах велик, все обошлось, я полежала полчаса, встала и ушла в родительский дом. Вскоре я родила здорового сына и долгих 7 лет жила у родителей. Тоска и боль грызли меня ежечасно, хотелось выть волком, бежать куда глаза глядят, не останавливаясь искать и найти кусочек земли, где небо другое, где луна светит иначе, солнце красиво греет, люди живут по другим законам, увы, для меня дороже детей нет ничего на этом свете, а это давало силы жить и верить, что все пройдет и черная полоса – не вечна.
Прошли годы, дочь вышла замуж за хорошего парня из соседнего села, сын женился, я по-прежнему жила с родителями и маленьким сыном- школьником. Тем временем у моего мужа тоже рос сын, по разговорам в селе, они живут плохо, частые скандалы в их семье стали предметом обсуждения наших сельчан, но я старалась, вообще не думать о них, тем более на нашу семью свалились такие проблемы, что отец мой не знал как их решить.
В начале бандитских 90-х годов младший брат учился в университете, в это время отец был сторонником действующего главы администрации и мой брат, будучи на каникулах, активно выступал против оппозиции. В одной из очередных разборок он избил члена оппозиционной группы и его осудили на 3 года. На очередных выборах, повторились те же события, те же группы били и стреляли друг в друга. Тяжело раненный брат попал в районную больницу, врачи сказали «операция прошла успешно», но больной стабильно тяжелый. День и ночь мы не уходили со двора больницы. Прошел почти месяц и крепкий организм брата переборол все, и он начал самостоятельно садиться и кушать, мы все поехали домой, попросив охранника больницы присмотреть и помочь, если будет надобно. Прошло несколько дней, я готовила завтрак, и вдруг раздался душераздирающий крик мамы, дом наш заполнился людьми, казалось, весь район собрался у нас во дворе. Хоронили брата, смелого, сильного, всем тухумом, любимого, так не понятно за что отдавшего свою молодую жизнь – в один из вечеров группа лиц ворвалась в палату, оттолкнув охранника, стащила брата с кровати, искромсали ножами безжалостно, неизвестно, за что отняли жизнь? За какие идеи шла эта война? Просто одни негодяи воры и аферисты отнимали у народа все, что можно было отнять, а при дележе убивали, но погибали другие, даже не поняв за что. Это горе сломило отца, согнуло его могучее тело, он не стал выходить даже во двор, а мама вообще слегла. В этой жуткой обстановке я жила с сыном, дочь приезжала из другого села и помогала как могла, старшего сына забрали двое тех сыновей в Ставрополь, а младший учился в школе на отлично и смотрел за скотом. Так тоскливо шел год за годом.
В один из таких вечеров к нам пришла тетя Асият, наша общая родственница моего второго мужа и мамина тетя, поплакав с трудом вымолвила: «Вы утопили себя в озере слез, жизнь вашей дочери вы превратили в ад, в жизни всякое бывает, она еще молодая, Али хочет ее вернуть, ту жену он выгнал, говорят она изменила ему в очередной раз, он очень просит, чтоб я помогла ему восстановить семью, подумайте и не отравляйте жизнь вашей дочери». Папа сказал: «Как она хочет, пусть так и будет, я знаю, ей очень тяжело, только если еще раз обидит, у меня хватит силы его наказать». В течение года, кто только не приходил ко мне с просьбой вернуться, но обида была так велика, что я думала — как же я буду с ним жить? Потом приехали и собрались все дети; сын мой от первого брака, сын умершего первого мужа, двое наших сыновей, дочь и меня все они отвели, как невесту к нему. Нет слов, передать состояние униженности, оскорбленности, что я пережила несколько лет назад, когда меня скинули с лестницы…. Не знаю, что руководило мной или желание детей видеть нас вместе, или желание моего женского существа не быть одинокой, но мы стали жить вместе, все стало на свои места, я старалась забыть все, жить тем, что сегодня дал Бог.
Прошло 15 лет, не скажу счастливых, ибо после всего пережитого, полного счастья быть не могло, но достаточно спокойных. Как бы искупая свою вину, Али мой относился ко мне как будто вся вселенная была для него во мне. Дети наши жили хорошо, нам они запретили работать, мы начали отдыхать по санаториям, в доме был достаток, родители радовались моему позднему благополучию. Знала ли я что ждет меня впереди?
Начались летние каникулы, мы ждали внуков, шел жаркий август, дети любили купаться в нашей речке возле села, или на Дербентском пляже. В тишине августовской ночи, вдруг я услышала шум мотора, потом он затих, затем другой шум, я вскочила, в коридоре стояли как вкопанные все наши сыновья и родственники. О, Боже мой! Я схожу с ума, что здесь они делают, что делают мой немощный отец и дядя, почему все они плачут? Все это я помню как в страшном сне, меня подхватили мой муж, дядя и успокаивали, но что случилось, что? И тут до меня дошло, утонули мои внук и внучка – двойняшки моего первого сына, я видела, как их из холодильной камеры грузовой машины выносили, как барашек – это все что я помню. Я упала без сознания, ко мне приехала бригада скорой помощи, установили — инсульт, тяжелое состояние, так вот уже 4 года, как я из больницы в больницу и со мной мой муж Али, он никому не дает ухаживать за мной, искупая свою вину за прошлое, а я не могу простить, вернее, забыть мои глухие рыдания по ночам, не забыть мне моих внуков, которые могли быть студентами, счастливые, веселые пошли на пляж после сдачи экзаменов, а море не пощадило их, и как все это пережить? От невыносимого горя ушли один за другим отец и мать, разъехались все дети, умерла и свекровь. В большом доме, остались мы вдвоем – я и Али. Такова жизнь! Все как у людей, но вспыхиваю как спичка, если чуть что-то не так …. Помните наш с ним скандал в коридоре? Я ведь взорвалась из-за того, что он сказал, что в молодости якобы он видел тебя и ты была очень красивой, когда говорят о красоте во мне начинает кипеть буря гнева к тем, кто оставил этот след на моем лице, и резким движением она подняла беспорядочно свисающую прядь волос со лба. Да, конечно, было очень странно видеть глубокий, дугообразный шрам на лице. Я смотрела и думала, что ни этот шрам портил ее высокий покатый лоб, обрамленный черными как воронье крыло, без единой седины волосами, испещренный весь мелкими морщинами, и не искусственные зубы, маленький рот с красивым изгибом верхней губы, прямой, тонкий нос с чувствительными ноздрями, правильной формы голова, брови как нарисованные, красивый овал лица – все классическое, но что же не то, тут я поняла, ее красоту портит ее взгляд, именно взгляд — цепкий, пронзительный взгляд хищной птицы, черных, как агатовый камень – глаз. Прав был мой муж, который всегда говорил: «Я в женщине вижу только ее глаза». Да, глаза человека поистине «зеркало его души».
Мы так и просидели до рассвета, тихо постучав, зашел ее муж и говорит: «Айшат уже устала, идем Зарипат», но я налила чай и мы продолжили разговор. Я смотрела на этого высокого, статного мужчину крепкого телосложения, с ясным взглядом внимательных глаз, на вид лет 65-70, а как я была удивлена, узнав, что ему 82 года! и подумала: «Почему в жизни так бывает, что двигало этим вроде порядочным человеком так поступить и обидеть женщину, которую он так любит, а что он ее любит, это видно по всем его поступкам. О, великий Аллах, почему же мы совершаем ошибки, которые отравляют нашу жизнь? Он встал, пошел к дверям, потом повернулся ко мне лицом и сказал: «Сестра, я не хочу, чтобы ты плохо думала обо мне, я за это расплачиваюсь каждый день и готов все терпеть, лишь бы она жила». Выслушав его от души исходящую горечь, я спросила: «Вы хороший человек, она, как и я видела много горя, поймите и берегите ее и скажите, меня Вы откуда знаете?» — он напомнил: «В 70-е годы с автолавкой я приехал в ваше село, а председатель колхоза пригласил меня на обед, я слышал много раз о его хлебосольном доме и пошел. Нас за столом были 7-8 человек, я обратил внимание на очень красивого мужчину в милицейской форме, он отличался от всех своей речью, манерами, как будто из другой среды, нас представили, в это время открылась дверь и одна за другой зашли двое женщин, одна была хозяйка дома, а другая обратившись к человеку в милицейской форме, сказала: «Идем домой, к нам пришли гости, тебя хотят видеть». Я подумал тогда, какая же красивая женщина, под стать мужу. Через несколько лет я приехал в этот же дом повторно, опять увидел Вас, вот об этом я говорил моей жене, в тот день она как всегда взорвалась, если я произношу имя женщины, у нее такая реакция, что я не рад бываю, да, я заслуживаю это и готов терпеть все. Просто каждый должен за то, что совершает, нести ответственность, надо помнить об этом ежечасно, не надо давать побеждать себя сиюминутным чувствам страсти, иначе горишь потом в пламени погибшей любви. Я слушала их исповедь и думала, как же жить правильно, чтобы жизнь была раем, чтобы по ночам не мучили кошмары, а снились праведные сны. В общем, той ночью мы утешили друг друга. Я лишь добавила: «Зарипат, есть хорошая пословица «Что имеем, не храним, потерявши плачем…», – так вот Зарипат, береги своего Али, потом, если вдруг не станет его, вокруг тебя будет только пустота, которую никто не заполнит, при всех твоих несчастьях – быть в старости вместе – это главное, остальное прости, и живите оставшуюся жизнь друг для друга.
Блажен и счастлив тот, кто не грешит и не совершает ошибок .
Айшат Бибалаева,
член Союза писателей и журналистов России
