Каждое утро заместитель главного врача ГБУ РД «Городская клиническая больница», перепрофилированная в КОВИД-госпиталь, кандидат медицинских наук Гаджиева Лайла Хидириевна начинает с того, что изучает сводки о наличии свободных мест и количестве поступивших за сутки «ковидных» больных. Наблюдения показывают, состояние напоминает маятник. Вчера — много больных, сегодня — не очень, и мы довольны, что все пошло на спад. А через день — опять много. Очевидно, что стойкой тенденции к снижению эпидемиологической напряженности пока нет, с горечью говорит она.
Лайла Хидириевна, когда больница начала работать как КОВИД-госпиталь?
— Зараженных этим вирусом больных больница приняла в апреле.Перед этим была проведена гигантская работа по перепрофилированию обычной больницы в инфекционную, в соответствии со всеми санитарно-эпидемиологическими правилами и режимами.
В начале пациентами были наши земляки вернувшиеся из зарубежных поездок, потом появились домой уезжавшие на заработки в Москву и в другие регионы. Сейчас пошла волна — тех, кого заразили вернувшиеся люди, в их числе члены семей, соседи и контактировавшие с ними. Первые заболевшие в основном были молодыми и среднего возраста, а сегодня больница заполняются в основном пожилыми пациентами. С возрастом у человека много разных хронических проблем со здоровьем и тем опаснее для него ковид. Особенно тяжело протекает эта болезнь на фоне сахарного диабета, ожирения, кардиологических патологий.Мы уже достаточно насмотрелись летальных исходов. Любая смерть страшна по своей природе. А когда умирает сразу несколько членов одной семьи — это еще страшнее. Были случаи, когда погибали родители, дети.
Лайла Хидириевна, когда пошли известия из Китая о новом возбудителе, говорили что этот вирус, не страшнее гриппа, и волноваться нет причин.
— У вирусологов была только информация, что появившийся возбудитель из «серии» коронавирусов. С ними мы хорошо знакомы. Каждый пятый человек чихает и жалуется на насморк по осени и немного по весне именно из-за них. Но как оказалось, это вовсе не простуда, новый вирус относится, скажем так, к семейству «SARS», а это меняет дело.
Сравнивать его с гриппом по принципу опаснее или нет, я бы не стала. Потому что для нас, врачей, грипп тоже очень серьезное заболевание. Но с гриппом все-таки психологически проще, а этот вирус нам был не знаком. Мы учимся на ходу лечить больных. У одних ковид вызывает повышенную свертываемость крови, и это ведет к тромбозам. У других поражает кишечник, у третьих сразу попадает в нижние отделы легких и начинает их разрушать. Я думаю, и ученым, и врачам-практикам придется посвятить немало времени его изучению.
Что можете сказать, если сравнивать первые дни с сегодняшней ситуацией?
— Первые наши представления об инфекции, как я отметила, были даже наивными. Мы думали, что просто надо поддерживать больного и лечить симптоматически, надеялись вот-вот появится эффективное лекарство, а мощнейший прорыв в лечении произойдет очень скоро. Но этого не случилось… Человечество переживает самую тяжелую пандемию за последние сто лет. Ученые пытаются понять, что за вирус терроризирует мир.
Конечно же, сегодня, по сравнению с мартом — апрелем, врачи гораздо больше знают о природе коронавируса. Если в самом начале говорилось о вирусной пневмонии, которая в труху разрушает легкие, то позже стали отмечать, что вирус вызывает системное поражение всего организма, могут пострадать многие органы.
Какие способы лечения показали наибольшую эффективность?
— Каждый день в 8-15 у нас проходит конференция, где принимают участие доктора наук, заведующие отделениями, лечащие врачи, все наши специалисты. Мы обсуждаем наиболее сложных больных. Коллеги в курсе всех последних результатов обследований и анализов пациентов. Алгоритм лечения, которого мы придерживаемся, основан на рекомендациях Минздрава России. Согласно появляющимся медицинским новостям и собственному опыту, постоянно вносим коррективы в схему лечения. Конечно же, при этом учитываются индивидуальные особенности пациента. К сожалению, до сих пор целенаправленных лекарств, созданных специально для нового коронавируса, нет. Понятно, что для этого требуются время и деньги. Американский фармакорегулятор FDA пришел к выводу, что от создания молекулы действующего вещества до появления лекарства на рынке проходит в среднем 8-12 лет. У нас нет столько времени. Учитывая, что в случае коронавируса каждый дополнительный день ожидания оборачивается лишними смертями, сейчас ученые практически на глазок подбирают нужные препараты. Известно, что несколько лет назад свирепствовал ближневосточный респираторный синдром, поэтому вполне логично, что первым делом начали пробовать препараты, помогавшие бороться именно с этой болезнью.
Седьмая редакция временных рекомендаций Минздрава РФ по лечению ковида, предусматривает разные противовирусные препараты, антибиотики, гормоны, антикоагулянты и прочее — то есть давно знакомые нам препараты, которые мы применяли для лечения других патологий. Сейчас это базовый уровень терапии при ковиде. Но очень часто этого недостаточно для того, чтобы спасти больного. Поэтому постоянно идет поиск средств, которые могут усилить терапевтический эффект.
Расскажите о ваших пациентах. В каком состоянии они находятся? Каков процент тяжёлых случаев?
— Есть большое количество тяжёлых пациентов, но в целом ситуация у нас не отличается от общей статистики. В среднем у нас не более 5-10% пациентов находятся в реанимационном отделении. Практически все они либо на инвазивной, либо на неинвазивной, масочной, или искусственной вентиляции лёгких. В остальных отделениях практически 80% пациентов находятся на кислородотерапии, у каждой койки есть кислород.
Сколько всего пациентов в стационаре?
— Было время когда у нас лежало и 1050 человек, потом их количество снизилось до 210 пациентов. В настоящее время около 600 человек.
Как по состоянию пациента можно определить, что самый опасный момент пройден и человек идёт на поправку?
-В первую очередь важна оценка состояния пациента врачом. Есть много симптомов: нормализация температуры, улучшение общего состояния, в том числе степени обогащения кислородом крови, уменьшение слабости. Во-вторых, важен обязательный лабораторный анализ, тесты, по которым должно быть видно снижение количества воспалительных белков до практически нормальных значений. И конечно, нужна отчётливая положительная динамика при компьютерной томографии.
Насколько вирус непредсказуем?
— Сам коронавирус предсказуем. Непредсказуемым является заболевший пациент, его индивидуальное состояние здоровья. В зависимости от сопутствующей патологии болезнь может протекать очень по-разному.
Многих интересует вопрос, если люди все равно болеют, то зачем карантинные меры, самоизоляция?
— Дело в том, что карантин нужен не для того, чтобы люди не заражались. Увы, с вирусами такой фокус не проходит, им заразятся большинство из тех, кто предрасположен к этому. Но одно дело, когда в больницу за один раз поступает 20 человек с дыхательной недостаточностью, а другое — 200. Понятно, что при большом количестве тяжелых больных одномоментно мы не сможем помочь всем.
Очень часто задают вопрос — почему аппараты ИВЛ не всем помогают?
— Почему-то многие думают, что это волшебный такой аппарат: подключил его — и человек здоров. Нет, совсем не так. Если у человека отказывают легкие и он не может дышать сам, мы прибегаем к искусственной вентиляции, когда за него дышит техника. Пациент получает кислород, и если у него остался запас собственных сил, он может выжить. К сожалению, на этот момент, когда пациента нужно подключать к ИВЛ, организм часто уже не в состоянии функционировать. Кроме легких у человека много других органов, которые страдают при вирусной нагрузке. И надо сказать, что аппараты ИВЛ в отличие от кислорода нужны не всем тяжело болеющим.
А это правда, что после ковида легкие уже не восстанавливаются?
— Любое воспаление легких не проходит бесследно. Ковид здесь не исключение. Но опять все зависит от состояния организма, иммунитета. Естественно, что пациенты, пережившие тяжелое воспаление, будут нуждаться в наблюдении, реабилитации. Те, кто перенес инфекцию бессимптомно или легко, будут жить прежней жизнью.
А почему нельзя делать тесты всем, чтобы сразу выяснить, кто болен, а кто нет?
— Для этого нужны лаборатории, большое количество лабораторий и обученных лаборантов. Это время и деньги. Представим, что один анализ стоит 100 рублей (а он стоит дороже), то для республики потребуется 300 миллионов, чтобы выполнить по одному тесту на каждого. А их нужно два-три. Надо отметить, что экспресс-тесты не совсем надежны.
Что вы можете посоветовать людям, которых эта беда, к счастью, не затронула?
— Всем нужно соблюдать меры предосторожности, и требуемый масочно-перчаточный режим. Стараться избегать мест большого скопления людей. Я понимаю, что погода хорошая, тепло. Но болезнь есть, она не придумана. Она настоящая и действительно очень опасная.Есть надежда на профилактику и на вакцины. В стране разрабатывается 26 вариантов вакцин от коронавируса. Ну, а главное средство борьбы с вирусом сейчас, повторюсь — это профилактика. Помимо ряда гигиенических мер, связанных с мытьем рук, ношением масок и так далее, необходимо иметь в виду и препараты, которые разрешены для профилактики осложнений при респираторных инфекциях, в том числе иммуномодуляторы, они имеют различное происхождение. Есть синтетические, генно-инженерные, бактериальные, растительного происхождения и другие. Иммуномодулятор в большей или меньшей степени затрагивает все звенья иммунной системы.
Беседовал Рашид Рашидов
