«Честь есть краеугольный
камень человеческой мудрости»
Виссарион Белинский
Попав в ситуацию с пандемией, длительным карантином, вспоминаешь, может быть, не самые важные события дальних лет войны, но от памяти никуда не уйти.
Я невольно вспоминаю папу, какие-то маленькие эпизоды войны, врезавшиеся в сознание.
Между датами рождения и смерти у человека прочеркивается тире. Однако значимость прожитого не в количестве пролетевших лет, а в том, какими событиями, добрыми делами был наполнен его век.
Когда разговор заходит о врачах, об их большом и самоотверженном труде, мы с благоговением произносим имена, ставшие для нас родными и близкими, обязательно вспоминаем, как кто-то из нас долго и тяжело болел, мучительно ждал исцеления и, потеряв надежду, готов был отчаяться. Но вот попадает в руки доктора, выздоравливает. Забыта больничная койка, забыта болезнь, но не забыто имя врача, его милые мягкие руки, добрые лучистые глаза.
Ярмету Алиметовичу Сафаралиеву в этом году исполнилось бы 105 лет. Вся его яркая жизнь была связана с медициной.
Он был моим отцом, которого я очень любила и горжусь им. Он был самым младшим в многодетной крестьянской семье. Девятилетним ребенком он попал в город Баку. По воле случая его взяла в свою семью 27-летняя богатая вдова — Рубаба-ханум, которая разрешила ему, учится вместе со своими двумя дочерьми. Так он получил аттестат зрелости. И всю свою жизнь был благодарен своей покровительнице, считал ее своей второй матерью, часто навещал ее и возил к ней нас с сестрой.
Она любила его искренне и нежно, считала своим сыном и была счастлива, когда он приезжал к ней.
После окончания школы в Баку, он уехал в Ростов, где поступил на подкурсы медицинского института, т.к. надо было осваивать русский язык. А через год он возвращается в Дагестан и начинает учебу уже на родине, так как в 1932 году открылся медицинский институт. В 1938 году папа успешно завершает учебу в Дагестанском медицинском институте, получает диплом врача с отличием и вместе с молодой женой, врачом-однокурсницей и мной, было мне всего несколько месяцев едет по направлению в высокогорный Агульский район.
Это были нелегкие, но прекрасные годы. До конца своей жизни, папа с теплотой и любовью вспоминал этот красивый край, прекрасных, открытых и добрых людей, с которыми его связывала многолетняя дружба.
Много трудностей выпало на долю моих родителей — молодых специалистов в те далекие годы.
Верхом, пешком, горными тропами папа исходил сотни километров, спасая людей от болезней, травм, трудных родов, инфекций. Вел санитарно-просветительскую работу, учил людей элементарным правилам личной гигиены.
Мама помогала ему во всем: женщин учила гладить утюгом, шить на швейной машинке, правильно кормить детей, создавать уют в доме.
Надо было учиться заново, познавать все на практике. Выездов за три года были сотни, и за каждым из них — облегченный вздох, чья-то радость выздоровления.
На месте амбулатории он выстроил тогда больницу, которая стоит и функционирует до сих пор.
В 1979 году, я, как доцент кафедры терапии ДМА, с группой коллег- сотрудников посетила Агульский район. Надо было видеть лица людей, узнавших, чья я дочь.
Вопросам не было конца, я вернулась в пору своего детства, пациенты стояли толпой и все хотели, чтобы их осматривала только я.
А с какой теплотой и любовью расспрашивали они о моих родителях.Мне было так жаль, что папы уже не было и я не могла ему всего рассказать.
А одна престарелая женщина сообщила мне, что до сих пор строчит на швейной машинке подаренной ей мамой…
1941 год. Война.
С первых дней папа надел военную форму и был назначен начальником медицинской службы санитарного эвакопоезда, основным назначением которого была эвакуация раненых в тыл.
Эвакопоезд курсировал между Туапсе, Новороссийском, Армавиром, Сочи, Тбилиси.
Папа был очень привязан ко мне и во время эвакуации раненных в тыл, проезжая г. Грозный, где были мы с мамой у ее родственников, он забрал меня с собой, а было мне всего около 5 лет, и помчался поезд по мирной территории (Сочи, Тбилиси).
Мама, категорически протестовала, но папа ее уверил, что все будет в порядке.
Я была, конечно, счастлива, рядом папа, раненые бойцы уделяли мне максимум внимания, активно общались со мной, наверное, скучали за своими детьми. Но я это поняла значительно позже.
Персонал ко мне относился по-доброму, дружелюбно.
На обратном пути мама с возмущением забрала меня, долго вспоминая потом этот поступок папы, всегда с возмущением.
А я с восторгом приняла свой «вояж» и всем рассказывала, что я вернулась с войны.
В 1942 году поезд с ранеными в районе Армавира попал в окружение. Местные жители близлежащих сел спрятали тяжело раненых, а легко раненые ушли в леса. Последними поезд покинули наш папа, как начальник и его заместитель – начмед Кекелидзе. Выбираться из окружения обоим с погонами майоров было небезопасно — местность контролировалась фашистами, поэтому им пришлось расстаться и пойти в разные стороны. Через двое суток местная жительница помогла папе найти коня, проводила за околицу и указала спасительную дорогу через пшеничное поле. В ушах свистел ветер, и немецкие пули летели вдогонку.
Лошадь пала, дальнейший путь был проделан пешком, но из окружения он вышел.
Начиная с 1943 года по 1952 папа работал начальником госпиталей в городах Буйнакске, Каспийске, Грозном, Махачкале. Его вклад в восстановление здоровья наших воинов огромен.
В госпитале инвалидов отечественной войны, которым он руководил в г.Махачкале, работали прекрасные специалисты, такие, как В.А.Лихтенштейн, М.Т.Нагорный, Г.В.Ваумен, В.А.Смирнова, М.С.Михайловский и др.
Весь коллектив госпиталя гордился отделением челюстно-лицевой хирургии, равного которому не было на всем Северном Кавказе.
Раны залечивались, люди переходили к мирному труду.
В 1953 году папа демобилизовался в чине полковника и в течение 17 лет возглавлял больницу Управления рыбной промышленности. Он получил ее в «наследство» полностью развалившейся, без элементарных служб диагностики, без полноценной поликлиники. Все ему пришлось строить заново: он создал клинико-лабораторный корпус, физиотерапию.
Главный врач — это не только должность. Это понятие определяет весь стиль жизни и характер деятельности человека.
Хотя работа организатора здравоохранения отнимала много времени, папа не оставлял лечебную работу.
Он любил хирургию, оперировал сам, часто ассистировал С.Д.Атаеву, тогда молодому, перспективному ассистенту ДМИ, а сейчас маститому хирургу-ученому, ценил его, их связывала большая человеческая дружба.
Салаутдин Джалалович Атаев часто с теплотой вспоминает годы совместной работы и с большой любовью говорит о нем, как о человеке с большой буквы.
Папа создал прекрасный дружный коллектив врачей: Р.Г.Ценцлинер — рентгенолог, С.А.Лурик — отоларинголог, Н.С.Омарова — терапевт, У.З.Эмиров -превосходный хирург, да всех и не перечислишь.
В больнице устраивались елки для детей сотрудников, совместно отмечались праздники, дни рождения, всегда поощрялась работа младших сестер (старшая сестра — Дора Александровна, санитарка — Мария Алексеевна). Он с глубоким уважением относился к младшему персоналу, т.к. считал, что самую тяжелую и ответственную работу приходится выполнять им. От их работы зависит успех работы врачей.
Он мог быть жестким, но одновременно очень мягким, отзывчивым, добрым, требовательным не только к другим, но и к себе.
После окончания института я первые пять лет работала в этом коллективе больничным ординатором. Все сотрудники поражались строгости и взыскательности, с которой папа относился ко мне. Он считал, что человек должен быть, прежде всего, профессионалом. Для него основными были работа и забота о больном.
И в тоже время он был всегда и ко всем доброжелательным, внимательным к своим коллегам, знал членов семьи каждого сотрудника, имена детей, родителей, не забывал их поздравить с праздником или с днем рождения.
Папа обращался ко всем только по имени — отчеству и только на «Вы», не ждал, когда ему скажут «здравствуйте», а делал это первым — будь то профессор или санитарка.
Один из уважительных докторов рассказывал мне, что когда в 60-хгодах, вернувшись из аспирантуры молодым кандидатом наук, он искал себе работу, случай привел его на прием к папе, в больницу.
К сожалению, вакантного места для молодого специалиста не сказалась. Но этот, уже убеленный сединами человек, до сих пор вспоминает с удовольствием, как красиво ему отказали.
Папа был высшей степени интеллигентным человеком.
Общение с молодыми — это искусство, но он умел дружить. Вокруг него всегда были люди разного возраста, интеллекта, профессий, социального происхождения, но он со всеми мог найти общий язык.
Теплая дружба связывала его с писателем Зияутдином Эфендиевым, физиком Азимом Бабаевым, со строителем Алиханом Рамазановым, поэтом Муталибом Митаровым, хирургом Мирзой Магомедовичем Магомедовым, военкомом Хаирбеком Замановым.
Папа умел дружить, он отдавал свое сердце людям.
Был у него друг, одноклассник, Омар Цутиев, чеченец, министр здравоохранения ЧИАССР. И когда выселяли чеченцев из Грозного, папа хотел забрать всю его семью к нам, в Дагестан, в г. Каспийск, где папа возглавлял госпиталь инвалидов Отечественной войны, Омар был тронут, они, обнявшись плакали, но он ответил папе, что «он будет в эти тяжелые времена со своим народом» и провел около 12 лет в ссылке.
Папа мне всегда рассказывал о нем с грустью в глазах.
А в 1957г., когда я уже была студенткой 3 курса лечебного факультета ДГМА, мы встретились с его племянницей, Белой Курбановой, которая прожила у нас до окончания института.
Но это уже другая история.
Папа её любил и опекал как свою дочь. Она всегда у нас была как член семьи.
Его отмечала редкая душевность к людям. «Доброта побеждает болезни», — таков был его девиз. Он не выносил праздности и безделья и был нетерпим к тем, кто бездушно относился к больным.
Папа оставил глубокий след в здравоохранении Дагестана, был «Заслуженным врачом Дагестана и Российской Федерации», имел знак «Отличник здравоохранения СССР», неоднократно избирался депутатом Горсовета, имел 2 благодарности министра СССР, множество военных наград.
Сделано им для здравоохранения было немало, а сколько еще мог он сделать славных дел, если бы не мешали ему, не отвлекали бы его от работы «высокие» чиновники от медицины.
Папа прожил красивую жизнь, считал себя счастливым, сеял вокруг добро, помогал, в меру своих сил родственникам, которых очень любил, соседям, а порой, и просто незнакомым людям, попавшим в беду.
Он сеял вокруг только добро и вместе со здоровьем приносил в дома людей человеческое счастье.
Тамара Габибова-Сафаралиева,
заслуженный врач Дагестана и России
