К 80-летию Евгения Евтушенко
Известный дагестанский политолог, профессор Абдулла Абдуллаевич Магомедов – действительный член Российской академии социальных наук, кавалер ордена Ломоносова, обладатель премии „Хрустальная роза Виктора Розова". Из его книги «Максимально коротко о разном»… к 80-летию поэта Евгения Евтушенко мы взяли главу, посвященную этому незаурядному человеку.
Летом 1965 года, во время студенческих каникул чабанил целых два месяца, за это время я выучил наизусть если не всю поэму (она очень большая), то «Пролог» поэмы Евгения Евтушенко «Братская ГЭС» наверняка. Кругом отара овец, впереди бескрайняя зеленая панорама гористого края, в левой руке журнал «Юность», в котором впервые была опубликована поэма, а правую — «бросаю» вперед и в полный голос с самой большой чунибской горы декламирую:
Поэт в России — больше, чем поэт…
Дай, Пушкин, мне свою певучесть,
… как бы шаля, глаголом жечь.
… Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд,
… Дай, Маяковский, мне
глыбастость,
буйство,
бас,
непримиримость грозную к подонкам,
чтоб смог и я,
сквозь время прорубясь,
сказать о нем
товарищам
потомкам…
«Пролог» открывается таким признанием:
За тридцать мне. Мне страшно по ночам,
Я простыню коленями горбачу,
лицо топлю в подушке, стыдно плачу,
что жизнь растратил я по мелочам,
а утром снова также ее трачу…
И я всю жизнь постоянно работаю, мучаюсь, даже когда ем и сплю. Нелегко было постигать жизненные истины, ибо это происходило в основном благодаря учебе на собственных неизбежных ошибках. И в солдатские, и студенческие, и аспирантские годы, и в годы партийной и профессорской работы я не знал, а тем более сейчас не знаю, что такое спокойный сон. Много страдаю и очень обостренно воспринимаю различные повороты жизни и своей судьбы. Я засыпаю от корвалола и снотворных, просыпаюсь рано и с той же мыслью, которая мучила меня ночью.
Кого-то оттирал всю жизнь плечом,
а это был я сам. Я в страсти пылкой,
наивно топоча, сражался шпилькой,
где следовало действовать мечом…
И мне, признаться, не хватало и наглости, и риска, просто свободы сражаться за свою карьеру с «мечом» в руке, я лишь только тыкался «шпилькой». Сейчас, когда жизнь моя «отшумела», мне обидно за свое поведение. Я знаю, позже Валентин Григорьевич Распутин в своей книге «Прощание с Матерой» задел Евтушенко за оду с незатейливым названием «Братская ГЭС», и еще он, словно исповедуясь перед матерью, говорил «прости» и «прощай» родной деревеньке — Аталанке. Одним словом, история почти такая же, как с нашим старинным Чиркеем. Правда, Евтушенко не мог и вообразить, что Братская ГЭС в XXI веке станет принадлежать просто кучке супербогатых людей.
Я с молодых лет, если можно так выразиться, вхожу в поэтический электорат Евгения. Он для меня поэт № 1. Знаю многие его вещи наизусть, читал и читаю публично. К примеру, на юбилейном вечере народного поэта Дагестана, моего друга с юношества Абдуллы Даганова я прочел стихотворение Евтушенко «Опоздание»:
Начинается
что-то опасное:
я к себе самому опаздываю…
Хуже
проволочных заграждений
дни моих
и чужих рождений,
и меня
поросята зажаренные, как петрушку,
в зубах зажали…
На этом вечере я сидел в Аварском театре рядом с Расулом Гамзатовым. Но когда я прочел Евтушенко, то почувствовал, как Расул с ревностью воспринял мои оценки его поэзии. Мне действительно нравится его поэзия, в которой удивительным образом соединились кровное, нутряное знание народной жизни, высочайшая поэтическая техника, метафоричность и отточенность языка. Это для меня — «пулевая», «боевая» суперпоэзия. Евгений Евтушенко стал частью моей духовной жизни.
Евтушенко всю жизнь живет как поэт — в метаниях, в исканиях, в романах, в кино, в страданиях россиян. Про Сталина написал, про его наследников — тоже, про Хрущева, про Горбачева, про Ельцина, про Путина (кажется, только прозой), полагаю, что будет и про Медведева… В кепке, в рубашке умопомрачительной расцветки он ездит, выступает, пишет, читает свои стихи — в Европе, в Латинской Америке, везде… «Десятки анекдотов, в одних он герой, сам участник, в других высмеивается Евтушенко, — пишет известный прозаик и журналист Григорий Заславский. — В этом смысле с кем его сравнить? С Пушкиным разве что», — заключает он. Действительно, чтобы быть классиком, необязательно нравиться вообще всем — тем более, что это и невозможно.
Как можно его не любить! Когда я впадаю в то настроение, в котором стихи написаны, строчки всплывают. Поэтическим языком он создает такие западающие в душу образы, которые становятся родными и дорогими не только для меня. Его поэтический взгляд всегда остер и свеж.
А эти слова Евгения Евтушенко как будто имеют прямое отношение именно к моей жизни:
О, сколько бедности
в тупой мужской победности!
Я понял в годы поздние свои
всю нищету
воинственной немедленности
и всю бесценность медленной любви.
Осенью 1987 года я пригласил Евгения Александровича Евтушенко на День города в Махачкалу (вечер его поэзии должен был состояться 11 октября в Русском драмтеатре; были подготовлены пригласительные билеты и т.д.). В те дни он отдыхал на своей даче в Батуми. Я позвонил в Батумский горком партии, чтобы встретили моего представителя и показали ему дачу Евгения. Рано утром 9 октября директора таксопарка Магомеда Гайдарбекова с полным багажником «Волги» всяких деликатесов я отправил в Батуми. Но в 8 часов утра (рабочий день — с 9.00) меня пригласил первый секретарь обкома партии Магомед Юсупов и прямо в лоб задал вопрос: «Почему ты пригласил Евгения Евтушенко?»… Я замер. Это было настолько серьезно, что могло напрямую повлиять на мою карьеру секретаря Махачкалинского горкома партии. Я вынужден был с помощью ГАИ вернуть с полпути обратно моего друга Магомеда Гайдарбекова, а Евгению Александровичу соврать, что у нас выпал неожиданный снег, дорога неважная, правительство уехало в горы и тому подобное. Как я сожалею об этом, описать трудно. Мне не хватило ни смелости, ни решительности. А какое памятное событие было бы в моей жизни и жизни республики!
В моем домашнем архиве сохранился текст моего вступительного слова на несостоявшемся вечере поэзии Евгения Евтушенко. Я решил опубликовать его:
«Товарищи! Дорогие махачкалинцы! Мы живем воистину в напряженное, боевое, стремительное время. С ощущением сопричастности свершениям и помыслам нашей партии, советского народа, трудящихся в братской семье народов СССР. Трудящиеся нашей республики и ее столицы стремятся достойно встретить 70-летие Великого Октября.
И это новое время, время правды и действия нуждается не столько в певцах его и аккомпаниаторах, сколько в художниках объективного и истинного письма, осознавших перестройку как исторический выбор партии, народа, страны и как свой личный выбор. Если на правах, предоставленных мне сегодня, прибегнуть к сравнению, то это значит: не плыть по течению, поддаваясь его воле и силе, а самим быть течением, одной из его направляющих духовных и нравственных сил. «И верить хочется бессонными ночами», что именно таким художником является Евгений Александрович Евтушенко — суперзвезда российской, союзной и мировой поэзии. Поэт «утреннего народа», поэт истинный, крупный, фундаментальный. Поэт, который давно осознал свою силу. Он высоко поставил дело чести поэта и чувство чести поэзии. Место поэта в мире, его человеческая миссия – центральная проблема творческого самосознания Евтушенко.
Феномен Евтушенко не есть факт одной литературы. Это явление нашего времени, его общественных процессов и противоречий. Поэт вправе был сказать: «И голосом ломавшимся моим ломавшееся время закричало». Мы сегодня получили прекрасную возможность увидеть и слушать Евгения Александровича Евтушенко. Позвольте, дорогие товарищи, от вашего имени, от имени городского комитета КПСС, городского Совета народных депутатов, от имени всех махачкалинцев сердечно приветствовать Евгения Александровича, выразить ему искреннюю благодарность за участие в праздновании Дня Махачкалы, пожелать доброго пребывания на дагестанской земле, крепкого здоровья, творческих удач. С большим удовлетворением и радостью приглашаем Вас, Евгений Александрович, на сцену».
Я считаю себя целиком плодом советской эпохи. Я родился и жил при советской власти, в её условиях. Воспитывался в советском интернате, учился в советской школе, в советском вузе, служил в Советской Армии. Мать моя была колхозницей, а отец мой погиб, защищая Советскую Родину. У меня единственное бесценное достоинство — я жил в советское время!
Советская власть была, возможно, жестокой, но, как выяснилось, именно она создала все, на чём сотни и сотни наших людей в одночасье стали миллионерами, а некоторые — миллиардерами. За постсоветский период не было создано ничего нового, ни одного завода ни в Махачкале, ни в других городах, недопустимо упало сельское хозяйство, прошло уже более двадцати лет, а запас прочности ещё полностью не исчерпан — вот что сотворила у нас советская власть.
Советские ценности, как бы их теперь ни пытались трактовать, реально существовали, во многом совпадая с общечеловеческими, гуманистическими, — их можно было отстаивать, не кривя душой. Идеализм? В применении к любому другому — возможно, да. Но не в применении ко мне.
Нам недаром кажется, что эта глава – не только о Евтушенко. Здесь многое говорит и о самом авторе книги. Вне всякого сомнения, у этого человека заметен след ушедшей в историю советской эпохи и образования той поры. Как несомненно и современное мышление, четкое понимание настоящего времени.
