«Творение искусства – это лишь прозрачное стекло, сквозь которое перед нами проступает душа творца»
Н.С. Лесков
Мы сидели в гостях у нашего друга – великолепного дагестанского художника Махача Пайзудиновича Магомедова. За бокалом сухого красного вина, собственного приготовления хозяина, любуясь его живописными картинами, развешанными по всей квартире, было очень интересно послушать его удивительный рассказ, в результате чего и появился этот маленький очерк.
Магомедов родился в 1968 году в селе Обода Хунзахского района. В 1992 году окончил художественно-графический факультет Дагестанского государственного института в Махачкале. В период учебы профессионально занимался и волейболом, в 90-х годах был членом сборной команды Дагестана. В 1992 году он вместе с братом Шамилем выиграл первый чемпионат России по пляжному волейболу.
В этом же году он по спортивному контракту оказался в самой удивительной стране Северной Африки – Тунисе, называемой еще в древности «жемчужиной Средиземного моря», на территории которого существовали древнейшие цивилизации мира: берберская, финикийская, римская и арабская. Особенности исторического развития государства способствовали органическому слиянию африканских, европейских и восточных культур и традиций. Махач Магомедов медленно, но верно постигал этот калейдоскоп различных культур, традиций и обрядов и начал активно участвовать в культурной жизни страны. По его инициативе при Российском Центре науки и культуры была создана школа живописи, через которую прошли сотни тунисских любителей искусства.
Обаяние тунисской земли пришлось по душе молодому специалисту, овладевало его воображением и обогащало запас его наблюдений. Он всем сердцем влюбляется в Тунис, в эту восточную экзотику, в эту красочность и чувственную негу и связывает с ним всю свою молодость. Но к столице страны – Тунис, называемой в арабском мире «благоухающей невестой Магриба», он воспылал безграничной симпатией. Он был весь во власти очарования, особенно ее старой части – Медины, с улицами-базарами, перекрытыми на всю длину кирпичными сводами и арками, причудливо переплетающимися друг с другом; памятниками испано-магрибского (мавританского) монументального стиля с характерным архитектурным элементом – причудливой линии подковообразной арки; громадными колонными залами, создающими ощущение бесконечности и таинственности мироздания. Все эти впечатления находят отражение в произведениях художника.
Длительное пребывание в Тунисе позволило Махачу не только овладеть арабским языком, но и расширить свои гуманитарные познания, глубже познакомиться с арабской литературой, культурой и искусством. Конечно, это знакомство осуществлялось не сразу, — оно продолжается в творчестве мастера, постоянно расширяясь и обогащаясь.
Художника сильнее всего манили бирюзовые дали, таинственные пустыни с их золотистыми дюнами и мягким рельефом, создаваемым ветром. В его картинах если даже в буйной игре красок цветет пустыня – унылая и однообразная пустыня, значит она превращена воображением живописца в пиршество природы. Повинуясь зову древних караванных путей и необжитых пустынных просторов, он совершил множество поездок по всей стране – на остров Джерба, где согласно Гомеру Одиссей и его товарищи надолго задержались, вкусив пищу забвения – плоды лотоса, на руины некогда могущественного Карфагена и древнего римского амфитеатра в Эль Джеме, на фантастические и зрелищные карнавалы в Сиди-бу-Саиде, в Сфакс – оливковом городе, плантации которого простираются без конца и края, в город гончаров Набуль и Кайруан, где ткут дорогие ковры с собственным традиционным орнаментом. В процессе творчества впечатления от поездок откладывалась в закромах памяти, где копились впрок темы и сюжеты, чтобы спустя годы ярко и живо воплотиться в образном строе новых произведений.
В одном из интервью тунисской газете «Ля пресс де Тюнези» художник признавался, что «…восхитительные восходы и закаты, великолепное сочетание бугенвели с синим небом, ярчайшие представления фестивалей Дуза – все это одинаково дорого мне, поразили с первого раза и скорее всего отложили отпечаток на мое дальнейшее творчество. Много лет понадобилось, чтобы я пришел к очень интересным идеям и стал работать в другой технике. Я благодарен судьбе за столь высокую честь быть причастным в написании художественными средствами современной истории этой красивейшей страны – Туниса».
Природа в его картинах то прекрасная и величественная, то страшная и неумолимая, находится в таинственном соответствии с душевным состоянием мастера: то он сам проецирует на нее свои чувства и переживания, то, напротив, зрелище внешнего мира внушает определенное настроение. Пестрое, многокрасочное, на редкость колоритное богатство образов предстает перед нами в серии картин автора «Фантазии», с вездесущими «кораблями пустыни».
Махач по своему таланту, по складу своего ума, по темпераменту прежде всего художник-живописец. Сила его реалистического искусства нашла свое подлинное выражение именно в таких работах, как «Африканская «Мадонна», «Бедуин в бурнусе», «Кавказец», «Девочка из Ламты», «Бедуинка», «Оазис», навеянных самой жизнью. Все эти произведения характеризуются возросшей творческой зрелостью художника.
Не обойдены в полотнах авторскими наблюдениями такие социальные и духовные явления тунисской действительности, как живучесть в народе. Прекрасно передан местный колорит и национальный костюм.
Из всех жанров живописи особое место в творчестве художника занимает портрет. Героями его произведений выступают жители Сахары, занимающиеся оазисным земледелием, кочевники-бедуины, умелые скотоводы, убеленные сединой мудрые аксакалы, дети, арабские женщины с их природной красотой. Мастеру удается добиться естественности поз моделей, уловить их душевное состояние, передать ощутимость предметного мира. Его портретной живописи присущи задушевный лиризм и нежность, гармоничная связь образов и фона. На многих полотнах Махачу с успехом удается зафиксировать своеобразие жизненного уклада, удивительных форм быта, нравов и внешних проявлений тунисцев. Мастеру удается создание ярких национальных характеров, где человек воспринимается не только как представитель этноса, как личность, но и как воплощение его самобытности. Для этого художник должен был обладать немалым мастерством, чтобы уловить и сохранить неповторимую живую прелесть изменчивого человеческого облика. А этим даром он обладает в совершенстве.
Известный итальянский коллекционер Карло Пелозо, восхищенный полотнами мастера, отмечает: «Творчество моего друга Махача – карнавал цвета и света, проявление настоящей любви к Тунису. Как и А.Рубцов, он, достойно представляя Русскую школу живописи, вносит свой вклад в развитии тунисского искусства, которую мы оценили со временем».
В своем творчестве он добивается той непростой простоты, которая присуща лишь большим мастерам. За внешним однообразием его жизни скрывается огромная и напряженная работа. Стремясь повысить свой творческий уровень, он и сейчас продолжает изучать творения великих художников прошлого.
Картины Махача Пайзудиновича будят мысль, учат добру, благородности. В них наблюдается яркое эстетическое разнообразие. Его полотна потрясают зрителей изумительными красками, правдивостью образов, которые свидетельствуют о зрелости и глубине таланта, о богатстве воображения и темперамента художника.
Профессиональное мастерство, высокая художественная культура, тонкое чувство материала делают Махача одним из лучших художников современности. Его творчество является значительным вкладом в развитии дагестанской художественной культуры.
О нем восторженно отзывается тунисская пресса, в Тунисе издан роскошный альбом его произведений. Картины мастера выставлялись на многочисленных персональных и коллективных выставках в Тунисе, Алжире и Марокко. В 2002 году полотна живописца увидели и россияне – на выставке в Москве, в «Доме Дружбы». К большому сожалению, многие дагестанские ценители изящного искусства с творчеством художника не знакомы – в Дагестане произведения Махача ни разу не экспонировались.
У него нет ни орденов, ни медалей, ни почетных званий. Все это у него – впереди! Впереди более интересная дорога – жизнь, но идущий по ней Махач Магомедов обогащен опытом, и это – главное!
Счастливого тебе пути, Махач!
Алай Насрулаев,
член Союза журналистов России
