УЗУНАЕВ.RU
Беседа с профессором из Казани Фирдусом Девбаш
Благодаря творчеству и огромному литературному наследию Расула Гамзатова, признанного в мире дагестанского поэта, наша республика пользуется большим вниманием со стороны российских и зарубежных ученых, литераторов. Этот интерес к Дагестану выражается в разных формах, в том числе и в традиционной – посещении Страны Гор с целью более близкого знакомства с ее людьми, природой и культурой. На днях таким гостем нашей столицы стал известный татарский писатель и ученый Фирдус Девбаш.
Фирдус Нурисламович – автор ряда книг на татарском и русском языках, множества ярких статей и публикаций, в том числе таких нашумевших, как «Турков нет! И Турции нет!», «Знал ли Габдулла Токай татарский язык?» и других, в которых ученый обнаруживает умение по-новому раскрыть известные вопросы и проблемы.
Своим творчеством Фирдус-бей стремится вернуть в сознание современного жесткого и прагматичного общества идеи гуманизма, равенства и справедливости.
Труды Фирдуса Девбаш, написанные простым, всем понятным и доступным языком, – это попытка автора возвратить читателям веру в священную силу родного языка, неограниченные возможности человека, живущего в согласии с Богом и окружающим миром по законам добра и справедливости.
Как ученый, лингвист, переводчик – он уделяет большое внимание сохранению родного татарского языка, а также языков всех малых народов России. В этом отношении Дагестан с его многонациональной, многоязыковой литературой давно привлекал его внимание, он много лет строил планы побывать здесь и воочию увидеть край, где, возвышается, как метко выразился Расул Гамзатов, «гора языков».
Тема языков народов России, их сохранения и развития – основная в деятельности Фирдуса Нурисламовича, ей и был посвящен наш разговор – живой и обстоятельный.
Багаутдин Узунаев. Уважаемый Фирдус-бей, Ваше имя и творчество, научная деятельность широко известны в России, особенно в тюркских республиках. Вы частый гость на форумах, круглых столах и конференциях, посвященных языковой теме. Какая из проблем сегодня наиболее актуальна в ученом сообществе?
Фирдус Девбаш. Действительно, вопрос поддержания жизнедеятельности и жизнеспособности языков малых народов России сегодня один из ключевых на повестке, и я благодарен правительству Российской Федерации за то внимание, которое оно проявляет к этой тематике.
Конечно, наука, научная деятельность, ученое сообщество – это особая среда, особый мир, он напрямую не коррелируется с политическими и общественными реалиями. Понятие актуальности здесь может быть не привязано к текущим событиям и часто функционирует по библейскому принципу «дух веет, где хочет». И это в большой степени относится и к затронутой нами проблеме…
У нее много различных аспектов, среди которых как наиболее важный я бы выделил вопрос, связанный с реализацией языкового проекта, известного под названием «Ортатюрк». Это название переводится как «Средний (общий) тюркский» и направлен на создание понятного и доступного всем представителям тюркских народов языка.
Насколько перспективен этот проект можно судить, как по аналогии с проектом «Эсперанто», который оказался полностью провальным, так и на примере самого проекта «Ортатюрк», который, насчитывая уже 30 лет стажа, никак не может обрести реальную форму. Я, разделяя мнение о необходимости единого литературного тюркского языка, рассматриваю проект «Ортатюрк» как бесперспективный. На мой взгляд, есть гораздо более простой и короткий путь к достижению этой цели, и это не создание нового языка, а воссоздание старого, известного как язык «тюрки». Это я прямо говорил на всех площадках, в том числе и лично самому Бахтияру Каримову, автору проекта «Ортатюрк», известному специалисту по теории познания, доктору философии. Как математик по образованию, рационалист, он считает, что создавать, конструировать такой язык необходимо с помощью математического метода, как наиболее эффективного в сфере лингвистического анализа. Конструировать, исходя из числа языков, в которых слово используется, а также частоты его использования. Если оно отвечает этим критериям, значит, может быть включено в словарь «Ортатюрк».
Б.У. А когда и почему тюркские народности отказались от общего языка «тюрки»? По чьей инициативе начался сам процесс дробления?
Ф.Д. Он начался давно, еще в первые годы советской власти. А инициатором его был Сталин. Почему он это начал… Ну, он так понимал задачу укрепления своего государства. Он видел, что в стране живет огромный тюркский народ, который говорит на одном, понятном им всем языке – тюрки. Причем народ этот был объединен единой мусульманской религией. И Сталин, понимая, что единство государства зиждется на общем языке, в 1926 году инициировал проведение в Баку съезда известных, авторитетных тюркологов, на котором перед ними была поставлена задача перевода тюркских языков с арабской вязи на латиницу, которая, якобы больше соответствует особенностям тюркских языков… Позже, под благовидным предлогом сохранения их языкового разнообразия, на основе местных говоров и диалектов создать новые литературные языки…
Информация об этом съезде, правда, скупая, есть в Интернете… Но подлинная цель этой инициативы Сталина состояла в раздроблении единого языка тюрки на множество самостоятельных языков. Ради этой цели он пошел даже на создание нескольких отдельных тюркских республик, хотя сторонники унитарного устройства страны видели в этом семена сепаратизма…
Б.У. Те самые, что сегодня называют «бомбой замедленного действия», заложенной под СССР…
Ф.Д. … Так возникли среднеазиатские республики Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Туркменистан. Срабатывали и амбиции тюркских элит, которым нравились речи Сталина, что их языки и истории, самые важные, самые главные в стране и в мире!
Б.У. Выше Вы сказали про язык «тюрки» как общем для всех тюркских народов России и мира. Можно чуть подробней о нем?!
Ф.Д. Вы же знаете, что тюркские народы живут в разных странах и на разных континентах, но все они всегда говорили на одном и том же языке – тюрки! Он был понятен всем тюркам, как азиатским, так и европейским, и кавказским. А вот тюркские новоязы, литературные языки, языки газет и телевидения, возникшие в ходе образования тюркских советских республик, стали уже не понятны народу. И чем дальше, тем больше они отдалялись от тюрки, общего языка наших предков. Например, моя бабушка, покойная Миннехаляс, говорила: «Сынок, я не понимаю этот новый язык, я могу говорить только на старом!». То есть, она, человек, который никакого языка, кроме тюркского не знала, даже она понимала, что так называемый новый татарский это – какой-то новодел.
И в нём так много новых слов, что его надо специально учить и запоминать. А зачем это делать, если есть язык, который понятен всем тюркам, в чем я убеждался, бывая в разных тюркских странах. В Турции, где часто бываю по научным делам, я сталкивался с тем, что татарский литературный люди не понимали, но стоило мне перейти на тюрки, как мы могли спокойно часами общаться. Это и убеждает меня в том, что более легким и коротким путем для воссоздания общепонятного для всех тюрок языка является возвращение к тюрки, а не бесплодные траты времени и ресурсов на конструирование искусственного языка «Ортатюрк».
Б.У. Понятна Ваша позиция по проекту «Ортатюрк». Понятно также, кто и ради чего запустил процесс дробления общего для всех тюрок языка – тюрки, процесс дробления единого этноса на конкурентные группы – «свой-чужой»…
Языковые проблемы тюркских народов, народов Средней Азии наверняка отличаются от таковых в Дагестане. Многоязычие, которое мы, дагестанцы, очень ценим и бережем, в то же время имеет и свои неоднозначные моменты. А что можно сказать в этом плане о современных языках других тюркских народов?
Ф.Д. Конечно, такие, как Вы выразились, неоднозначные моменты, имеются и в языках других тюркских народов. Причем не только у тех, которые находятся в составе России и пребывают в формате двуязычия, языкового дуализма, но и у тех, кто имеет свою государственность, где языку придан государственный статус, а значит, возможность функционировать на всех уровнях, начиная от улицы до ученых кабинетов.
Б.У. С российскими тюркскими языками все понятно, они находятся в конкурентной среде… А какие обстоятельства негативно влияют на языки тюркских народов, имеющих свою государственность, свободных от такой конкурентности?
Ф.Д. Да, прямой конкуренции у них нет, но есть косвенная. Вы же знаете, что сегодня все государства стараются продвигать свои культурные ценности, что в огромной степени связано с языком, с речью, с литературой. Политологи дали этому фактору название «мягкая сила». И каждое государство в меру своих материальных и культурных возможностей этот фактор использует.
Б.У. А Вы не могли бы привести какой-то пример такого «давления»?
Ф.Д. Ну, прежде всего, скажем, что все языки в мире испытывают, как вы выразились, конкурентное давление со стороны английского языка. Что касается тюркского мира, то и в нем наблюдается конкурентная борьба, скажем так, внутривидовая. Например, часто бывая в Узбекистане, я вижу, что узбекский язык делает все больший крен в сторону персидского, это происходит и на уровне лексики и фонетики. У меня есть опасения, что этот процесс может зайти очень далеко, когда тюркские начала в этом языке будут вытеснены персидскими.
Б.У. А как Вы считаете, это происходит само собой или мы тут можем говорить об использовании Ираном той самой «мягкой силы», которую Вы упомянули выше?
Ф.Д. Этого нельзя исключать. Ведь Иран – одно из древнейших государств, с богатейшей историей. Ему есть, что предложить другим народам в плане культуры. Но и тюркские народы ничуть не уступают персам в плане языкового богатства, литературы, науки, культуры в целом. Впрочем, прямых доказательств целенаправленного влияния Ирана на процесс детюркизации Узбекистана у меня нет. Но сам процесс я вижу и при случае, указываю на него узбекам.
Б.У. И что, они соглашаются с Вами?
Ф.Д. Нет, не все… Но, как ученый, я знаю, что такие процессы могут протекать незаметно, медленно, подтачивая корни, как червь… И в один прекрасный день может оказаться, что остальные тюрки перестанут понимать узбеков, да и между собой им станет общаться все сложней.
Б.У. А что делает тюркское ученое сообщество, чтобы такого не произошло? Что противопоставляет «мягкой силе» англичан или тех же персов?
Ф.Д. Не скажу, что они сидят, сложа руки. Но в последнее время их усилия направлены не в то русло. Я имею в виду тот самый проект «Ортатюрк», который поглощает много тюркских сил и ресурсов.
Б.У. Надеюсь, что Ваш авторитет ученого, писателя, общественного деятеля повлияет на разворот энергию тюркского ученого мира в нужное русло… Завершая нашу беседу, хотел бы коснуться еще одной, очень важной темы. Если сравнить тюрки и литературный турецкий: в какой мере они различаются между собой?
Ф.Д. В гораздо меньшей, чем во всех остальных тюркских языках! После победы в 1922 году национально-освободительного движения Ататюрк, понимая значение языка в деле укрепления единства государства, произвел, в числе других, реформу алфавита, заменив арабскую вязь латиницей. Это вызвало необходимость очищения турецкого от заимствований. Так Ататюрк вернул османам их старый язык – тюрки. Современный турецкий язык и есть воссозданный тюрки.
Б.У. В подтверждение Ваших слов, уважаемый Фурдус-бей, позвольте мне привести цитату из книги Джавахарлала Неру «Взгляд на всемирную историю»: «Старый турецкий язык, изобиловавший арабскими и персидскими словами и выражениями, может, и был хорош для жизни императорского двора, где царила пышность и роскошь. Для новой, энергичной республиканской Турции он не подходил. И от него отказались: ученые профессора, писатели и другие, отправились в деревни учиться языку крестьян и собирать слова доброго старого турецкого языка. Этот процесс продолжается и сейчас» (см. Дж. Неру. «Взгляд на всемирную историю», т.3, с.97). Неру имел в виду тюрки?
Фирдус Девбаш. Несомненно!
Багаутдин Узунаев. Спасибо, уважаемый Фирдус-бей, за живую и содержательную беседу.
