Памяти Джелал- Эд-Дина Асельдеровича Коркмасова посвящается
«Яркая, незаурядная и без малейшего намека на пафосность, допустимую юбилейной датой, выдающаяся личность Коркмасова…, несмотря на его широкую известность и популярность, значительно возвысившуюся историческими открытиями и многочисленными публикациями последних десятилетий, остается предметом пристального (не только) научного интереса и осмысления» — профессор Мустафа Билалов — известный философ, счел нужным и необходимым особо отметить заслуги и вклад в дело изучения жизни Коркмасова его внука — известного исследователя, публициста и общественного деятеля.
Вот и сегодня, на пути к 150-летнему юбилею, в очередную — 146-ю годовщину великого дагестанца, прежде чем читатель прибегнет к ознакомлению с ниже предлагаемыми, яркими свидетельствами-СПУТНИКОВ, о замечательном человеке, считаю своим долгом поведать историю получения этих данных и сопутствующих тому обстоятельствах.
В самом начале апреля, отправляясь на юг, я загодя сконструировал свои дела с поправкой на встречу с замечательным человеком, достойно несущего знамя своего великого предка и по счастью моим давним другом — внуком легендарного Джелала — Анатолием Джелал-Эрастовичем Коркмасовым.
Все возрастающая планка знаний о великом дагестанце, благодаря силе воли, настойчивости и упорства в достижении поставленной цели, человеком твердых убеждений и нравственных принципов, однажды сказавшего « История без правды — одна немощь, ложь — зло, союзник тирании», давно вознеслась над всеми предыдущими достижениями, что уже само по себе не может не восхищать, позволила с высоты его открытий совершенно иначе взглянуть на многие аспекты отечественной истории, роли и месте в ней Джелал-Эд-Дина Коркмасова.
Но, прежде чем со всем откровением поведать читателю о нашем, во всех отношениях душевном, сердечном и, главное, очень плодотворном общении, оставившего, как всегда, неизгладимый след, и к великому сожалению, не в столь, как бесконечно хотелось бы, продолжительном отрезке времени, ЗАМЕЧУ — Спутники и планеты — все они сколько бы их не было, обладают чрезвычайно интересными свойствами и характеристиками.
Сегодня – центром притяжения гравитационного поля — такой могучей силы, каковой является все возрастающая, в частности, своими спутникам и историческая величина Джелал-Эд-Дина Коркмасова – станут, вовлеченные в его орбиту, воспоминания 2-х известных деятелей культуры, имена которых золотыми буквами вписаны в ее сокровищницу; выдающейся Аактрисы — Барият Мурадовой и поэта — Наримана Алиева.
Обе величины давние и близкие знакомые моего друга по их некогда совместной жизни во всеобще — известном и знаменитом «Доме писателей» столицы Республики Дагестан.
История, не должна быть предпочтением той или иной стороны, а быть составлением и рассмотрением всей панорамы прошлого, яркая и красочная картина которого наполняется отдельными событиями.
Целиком и полностью являясь сторонником именно такого непреложного подхода и метода, перехожу к освещению событий и обстоятельств нашей встречи в Кисловодске, оставившей во мне глубокий исторический и философский подтекст.
Как всегда, я застал его в окружении кипы бумаг и груды документов, заполнивших все пространство его знаменитого «раб. стола» (с континентального пространства которого в отечественные и международные СМИ сошло достаточное число произведений, каждое из которых всегда являло событийный характер), расположенных в только ему подвластном порядке.
На тот момент, этот порядок, подчинялся его работе над 2-ой частью Очерка — «Д. Коркмасов и Восточный вопрос».
Первая его часть «Последняя стадия…», увидела, как известно, свет летом 2020 года (в отдельном номере первенца его журнала «Коркмас», а также на сайте международного литературного клуба «Ostrov Anders»), буквально накануне 100-летия всемирно известного «Договора о дружбе и братстве РСФСР и Турции» (16 марта 1921г.), подписанного от имени правительства Российской Федерации ее уполномоченными на переговоры и подписание — Дж. Коркмасовым и Г.В. Чичериным.
Внешнеполитическое значение его положений столь велико, что и по миновании 100-летия они остаются незыблемыми.
Но, в том то и уникальность, и сила коркмасовского «Договора…», подписанного в особых условиях и на совершенно иных принципах мирного сосуществования государств (молодой Россией и молодой Турцией), сотканных из ткани единого евразийского свойства.
Однако, продолжим. Время, насыщенное впечатлениями встречи, таяло буквально на глазах.
В один из запоминающихся вечеров, разговор, расположившихся в комфортной тишине его уютного кабинета, излучающего магнитирующую энергию воодушевляющим присутствием картин, богатой библиотеки и бесценных сокровищ его личного архива, систематизированного и обобщенного в бесчисленных папках, развернувшись к панорамному обозрению картины недавнего прошлого, и, похоже, совсем неслучайно, полился в плоскости историко-культурной направленности.
Касаясь самых разносторонних вопросов в этой области, он, оттолкнувшись от событий поздней осени 2020 года и, преодолев промежуточные события, связанные с его работой над персидской темой, сконцентрировавшись над которой, она так неожиданно вывела и сосредоточил нас на «двух ярких спутниках с орбиты планеты Джелал».
Все началось с того, вспоминали мы, как, ранним, туманным утром, вырвавшись тогда из запруженных объятий московского центра, и преисполненные закономерным волнением, мы устремились в Красногорск, в хорошо знакомый – Российский государственный Архив госкино-фотодокументов.
На режимном объекте, нас ждали в строго установленном порядке этого учреждения и согласно договоренностей, подготовленные его сотрудниками бобины кинохроники, относящиеся к работе «III Международного Конгресса по иранскому искусству и археологии».
Цель визита была предельно ясна, но и опасения, вызвавшие волнение моего друга и передавшееся мне, были не беспочвенны.
Проистекали они, с чем не раз и не два, вспоминал он, приходилось сталкиваться, из пагубных последствий «четко и неуклонно» исполнявшихся политических установок и приказов, цензурным гнетом и инквизиторскими «чистками», нанесших серьезный, а подчас и непоправимый урон, истощавший правду о исторической действительности, столкнувшейся на своем пути с трудностями, вызванных проблемами порожденными бесцеремонным уничтожением подлинников и оформлением подлогов, прямой фальсификацией и дезинформацией.
Применительно к нашему случаю, их стержневой момент состоял в следующем.
Дело в том, что ко времени нашей поездки в РГАКФД, в научном багаже моего друга, на базе ранее проведенных исследований, уже отложилась работа, результаты которой выразились в публикации: « Д. Коркмасов и российско-иранские отношения», (Интернет- сайт — международного литературного Клуба: « Ostrov Andersval», 5.10.2020 г., и, газета « Даг.Жизнь», № 24(641) , 8.10. 2020 г.)
Ее особенность в совмещении событий и обстоятельств, о двух мероприятиях проходивших в СССР под руководством Всесоюзного Оргкомитета, возглавляемого Дж.Коркмасовым, посвященных: 1) великому персидскому поэта ФИРДОУСИ ( 1934) и, 2) III Международному Конгрессу по иранскому искусству и археологии ( 1935 г.).
— Что касается первого, то до его исследований и публикации, об этом, на самом деле, грандиозном историческом событии, имевшего международное значение, и на базе культурного сотрудничества, способствовавшего укреплению внешнеполитических отношений между двумя странами, упоминалось лишь вскользь.
Отсюда и значимость труда Анатолия Коркмасова, впервые раскрывшего и показавшего миру всю панораму этих исторических событий в нашей стране.
Относительно второго события — «III Международного Конгресса по иранскому искусству и археологии», проходившего под руководством Оргкомитета СССР в Ленинграде и Москве с 11 – 18 сентября 1935 года, то, он, и в частности Дж.Коркмасов, состоявший в руководстве данного Оргкомитета, как бы, вообще выпал из истории.
Таким образом, и это событие мирового порядка, самым тесным образом связанное с жизнь великого дагестанца, наконец, и, опять же, благодаря исследовательским усилиям его внука, было раскрыто и, без малого, спустя столетие, всплыв из небытия и став всеобщим достоянием, вписано в хронику невероятно богатой яркими событиями жизни Дж. Коркмасова.
Это, безусловно, явилось закономерным итогом, как он рассказывал, отличительного метода работы — «в сплошную».
Как показали годы именно этот метод поспособствовал в познании « восточного вопроса» т.е. собственно жизнедеятельности Дж.Коркмасова, за спиной которого фактически преломился мировой исторический процесс, связанный с интересами европейских стран, Османской, Австро-Венгерской и Российской империй с их интересами на Балканах и родственных по своим особенностям Кавказе, а также в Персии, Ближнем Востоке, Центральной Азии.
Метод «в сплошную», далее откровенничал он, взял на вооружение и потом уже не отступал от него, активно используя изначально также и метод двух родственных гуманитарных наук; юридической и исторической – расследование и исследование.
За метод «в сплошную», улыбаясь, вспоминал мой друг, способствовавший успешным раскопкам и добычи архивных залежей, он с большей симпатией и благодарностью, отмечал совет, полученный по рекомендации одного из ученых, от исключительно компетентного сотрудника РГАСПИ (бывшего архива ЦК КПСС), а ныне директора гос. архива РФ – Роговой Л.А.
Таким образом, раскрыв секрет, того, что поспособствовало успеху в его титанической работе, и в частности, подходу и углубленному изучению персидской темы, результаты чего, нашли выражение, сначала, в уже упомянутой работе: «Дж. Коркмасов и российско-иранские отношения», — затем, что стало вполне закономерным, следующей и по той же тематике: «О влиянии персидского – на мусульманское искусство».
(газета «Дагестанская жизнь», № 3(652), 29.01.2021 г.; сайт межд. лит.клуб «Ostrov Anders» -19.02.2021 г.)
Однако, напомним, ведь выше речь шла о стоящих на пути совсем не беспочвенных волнениях и сомнениях в успехе, достичь которого мы надеялись путем выявления в РГАКФД бесконечно дорогих кадров столетней кинохроники, за которыми, предвкушали (и это произойдет) встречу с живым Джелалом Коркмасовым.
Не углубляясь в подробности этих обстоятельств, ведь на орбите нас ждут спутники, и потому, предлагаю, в этой связи, читателю обратиться к очерку А.Коркмасова: «Оживший хроникой минувшего столетия» (газета « Даг.Жизнь»,12.12. 2020; и на моей странице – Интернет, сайт межд. лит.клуба «Ostrov Anders, 6. 12.2020 г.)
Во-первых, следует пояснить, что Конгресс этот в истории обозначается — III-им, потому, как ему предшествовал Филадельфийский ( 1926 г.) и Лондонский (1931 г.), признавшего, с учетом научной базы, о чем свидетельствовали представленные на Лондонской выставке, и вызвавшие колоссальный интерес европейских ученых, богатейшие сокровищницы иранских коллекций Союза (Гос. Эрмитажа, Русского музея, Института Антропологии и этнографии СССР, Музея народоведения и восточных культур Москвы, экспонатов из союзных и автономных республик), свидетельствующих о высочайшем уровне достижений и развития иранистики и востоковедения в целом в СССР, и необходимости, в этой связи, проведения следующего Международного Конгресса в Ленинграде.
По итогам III-го Международного Конгресса издательство Академии Наук СССР в 1939 году выпустило в свет сборник: «III Международный Конгресс по Иранскому искусству и археологии. ДОКЛАДЫ, Ленинград -1935 год».
Так вот, с чем пришлось столкнуться в ходе исследований, — говорил он, — доклады, вошедшие в Сборник, были пропущены через цензурное сито репрессивной системы.
Одним из числа, наиболее выдающихся ученых, судьбу которого постигла печальная участь — академик Самойлович А.Н.
Самойлович хорошо знал Дагестан, не раз бывал в стране гор. Он тесно работал с Дж. Коркмасовым и непосредственно в возглавляемом Комитете ВЦКНА СССР и, вместе с ним участвовал во многих мероприятиях всесоюзного и международного масштаба; конференциях, съездах, пленумах, форумах. В самом начале июля 1929 г. в составе Президиума Научного Совета ВЦКНА СССР, А.Н. Самойлович прибыл в Дагестан, где проводилась работа выездного расширенного Президиума Научного Совета ВЦК НА Союза С.С.Р. (газ. «Красный Дагестан», №153 (2171),5.07.1929 г.) В номере были помещены его и портрет Бекир Чобан-заде — крупнейшего ученого-тюрколога, поэта и просветителя.
Об этих издержках, говорит он, погружаясь в проблему, прямо констатируется и в обнаруженном «Сообщении государственного Эрмитажа LXXIV». Они вытекают из сведений, обнародованных научным сотрудником отдела Востока Васильевой Д.О.
Так вот, из этих же «Сообщений…» Эрмитажа, следует: — Конгресс, от начала (прибытия делегатов на вокзал) и до его завершения, обеспечивался киносъемкой.
Но, что тут же перечеркивало радостные надежды — кинолента фильма зафиксировавшего все пленарные заседания «III Международного Конгресса по иранскому искусству и археологии», в последующем была «утрачена».
Между тем, внимание заострялось на том, что, возможность встретиться с отдельными фрагментами этого документального фильма, вовсе не исключена. Они вполне могли быть, использованными путем монтажа в те или иные сериалы-сборников документальной кинохроники тех лет и, таким образом, сохраниться.
Это, собственно, и явилось весьма обнадеживающим обстоятельством, сподвигшего нас к походу в РГАКФД.
Ну, вот — завершив рассказ о нашей поездке поздней осенью 2020 года и ее результатах, с которыми всякий небезучастный к истории может узнать во всех подробностях обнаружения ЭВРИКИ, ознакомившись с публикацией А.Коркмасова: «Оживший хроникой минувшего столетия».
Меж тем мерно текущий своим чередом разговор, образовал непродолжительную паузу, нарушенную мной вопросом.
Обратившись к нему, поинтересовался — не говорит ли что-либо вам имя Иранпур Гюлли (Берг-Зайналова Ольга Васильевна) – москвичка, дочь известного русского художника В. Берга, училась у Н. Куприна, в художественной студии И. Захарова.
Задумавшись, он, пожав плечами, поинтересовался — как она связана с Дагестаном и чем проявила себя?
Оживившись, проинформировал: ГЮЛЛИ ИРАНПУР – супруга Фаруха Зайналова (брата моего деда). Живописец, график, скульптор и художник прикладного искусства, прославившаяся работами в Иране, куда выехала с мужем инженером в 1935 г. Имела ряд крупных персональных выставок; в Иране, Франции, Италии, Германии, Голландии, Бельгии, Турции, Японии. В 1958 году возвращается в Союз — Республику Дагестан. Участник многочисленных республиканских и всероссийских выставок.
«Интересно, — и, как бы про себя, внимательно прослушав эту информацию повторил, — весьма и весьма интересно». «Но, — продолжил, — вряд ли она (событийно не вписывается в хронологию) могла быть СПУТНИКОМ Джелала»…
И, далее: «Видишь ли,- рассказывает он, — в апреле 2005 года, я предложил главному редактору республиканского журнала «Дагестан», Далгату Ахмедханову, как-то быстро выскочившую из-под пера, в след «Истории наших поколений или дагестанские гвардейцы в свите императора», работу в жанре исторического рассказа: «Имена — в истории и история -в именах».
Ее тут же опубликовали. Принята была на ура. Посыпались теплые, приветственные отзывы. Но вот, что стало для меня знаменательным, так это рекомендация друга, известного литературного критика, ученого — филолога, сотрудника Института мировой литературы им. М. Горького — Казбека Султанова.
В процессе одной из дружеских бесед, он, как то завел речь о непреходящем значении Джелала – о его «духовном облике», — «идеале просвещенного дагестанца, о ценностном императиве духовного повзросления, во многом определявшего самочувствие нашей многонациональной культуры», и, вдруг, перешел к «Именам в истории…».
Отозвавшись, во всех отношениях похвально, он посоветовал продолжить работу над ней, но под названием «СПУТНИКИ ДЖЕЛАЛА».
Советы люди чаще раздают ведрами, а принимают каплями. Но, это был не тот случай.
Задумавшись, переспросил его — СПУТНИКИ? Следовательно — ПЛАНЕТЫ?
Да! Безапелляционно, ответил он – Джелал величина Вселенская»!
С того жизненно -важного момента, с его четкой установки ориентированной на «СПУТНИКОВ планеты ДЖЕЛАЛ», уже не терявшейся из виду, и на фундаментальных «Именах в истории…», пошел процесс накопления его архивной копилки для будущего, все новыми и новыми «Спутниками с орбиты планеты Джелал». Их, констатировал он, на сегодня уже до полусотни. Это (конечно, не предел) — все очень известные, прославленные, и совсем нередко имена мирового уровня.
Поскольку наша беседа в целом обнимала историко-культурную направленность, то, вспомнив прошлогоднее пребывание в Махачкале, я поделился впечатлениями.
В один из дней, бродя по историческому центру столицы Дагестана, и, направляясь в сторону моря, я преломил свой маршрут через улицу Горького, где задержался у дома № 10. Полюбовался замечательными скульптурными композициями; скульптора С.Мильченко, изваявшего (по эскизам А. Коркмасова) великолепный образ человека — создателя Республики Дагестан и, возложил гвоздики ему и на рядом же расположенную, работу скульптора С. Гимбатова- нобелевскому лауреату — Ф. Нансену (тоже СПУТНИК), гостившего у Дж.Коркмасова в июле 1925 года.
И эта мемориальная композиция, замечу, была изготовлена и водружена здесь по инициативе же А.Коркмасова, поддержанного Президентом Республики в год, признанный ЮНЕСКО – «годом НАНСЕНА».
Следуя далее своим маршрутом, на перекрестке с ул. Буйнакской и выйдя к Кумыкскому театру, мое внимание привлекла красовавшаяся на его фоне скульптурная композиция юной женщины в полный рост — Барият Мурадова.
Браво – брависсимо, Зульфигар Магомедович, — этот СПУТНИК, к вашему сведению, имеется в моей архивной кладовой, но свет его пока накапливаемый вместе с другими, только в проекте будущей публикации.
Он тут же выкладывает к моему ознакомлению документы из папки — «Воспоминания» ее и Наримана Алиева.
А что, если, — предлагаю ему, — пока суть да дело с готовящейся сойти с орбиты полусотней, а там глядишь появятся свет и других СПУТНИКОВ, эти два опубликовать самостоятельно сегодня.
— Не вижу препятствий, — приветствовал он,- дарю мой друг, куй железо пока горячо!
На том, завершая пролог, посылаю с орбиты дагестанского культурного небосклона навстречу читателю свет двух ярких спутников — планеты Джелал.
Барият Мурадова
«Помню Коркмасова Джелала с детских лет. Это был очень интересный, статный мужчина. Где бы он не появлялся во всем сразу чувствовался его громадный авторитет, неподдельное уважение со стороны людей.
Слава его была велика и ею гордился весь Дагестан. В народе этот человек был живой легендой. Одет он был всегда с большим вкусом. Ходил неизменно в европейском костюме-тройке, как правило серого цвета.
Республика, которой он руководил многие годы, ассоциировалась с его именем. Он слыл большим знатоком культуры и искусства, а также одним из самых просвещенных людей.
Правительственная ложа в театре, особенно на премьерах спектаклей или концертах, если Коркмасов не был в отъезде, пустовала редко.
Когда она вместе с дядей — Татамом Мурадовым исполняли песни, Дж. Коркмасов по обыкновению присылал записку с просьбой исполнить: «Еюл гъур», которую он очень любил.
К премьерам театральный буфет наполнялся красивыми коробками конфет и всякими сладостями. В антракте нередко Джелал Коркмасов благодарил Татама Мурадова, а меня брал за руку и вел в буфет. Я чувствовала, что нахожусь в центре всеобщего внимания. Оказавшись в буфете, где все стоило тогда совсем не дешево, у меня разбегались глаза.
Коркмасов, обращаясь спрашивал: «Ну, Барият на что смотрят твои глаза» и, в то время, когда я скромно молчала, он, перехватывая взгляд, просил дать ему самую большую и красивую коробку конфет, торжественно вручал ее мне — маленькой певице. Бывала я и в доме, где жил Коркмасов.
В Совнарком нас с Татамом Мурадовым – лучшим певцом того времени, приглашали, когда к Коркмасову приезжали гости из центра или, что случалось совсем нередко, из-за границы. Татама Мурадова, представлял гостям сам Дж. Коркмасов; – «Это наш дагестанский Шаляпин»!
Помнится 1925 г. – торжества по случаю 5-летия Республики, когда ее переполняли прибывавшие то оттуда- то отсюда именитые гости из высшего руководства страны, других Республик, ученые, писатели, общественные и государственные деятели разных Европейских государств, Турции, стран Ближнего Востока.
Однако, с позволения А. Коркмасова- автора последующих данных, привожу ниже его справку-комментарий, подкрепив высказывания Б. Мурадовой, выводами известного питерского ученого востоковеда- тюрколога – А. Желтякова.
Еще в 70-80-е года прошлого века, освещая результаты своих многолетних исследований о мало кому известной на тот момент деятельности Дж. Коркмасова в Турции на посту главного редактора его знаменитого, первого в истории всеобщей прессы русско-язычного еженедельника « Стамбульские новости» (1909-1910 гг.), на страницах которого свои работы публиковали; известные писатели, поэты, государственные и общественные деятели, маститые ученые Турции, европейских стран и России, ученый счел необходимым подчеркнуть:
«На страницах еженедельника, – писал профессор в «Тюркологическом Сборнике — 1978, изданного редакцией Восточная литература АН СССР, – печатали в русском переводе рассказы, очерки и стихи наиболее выдающиеся деятели культуры. Последние буквально благоволили к Дж. Коркмасову, как большому знатоку и тонкому ценителю культуры.
Думается, что в самом наборе этих разнообразных материалов отразился широкий культурный кругозор Дж. Коркмасова, который с малых лет увлекался литературой и еще на школьной скамье читал произведения и древних греков, и французских просветителей, и русских классиков».
Возвращаясь к воспоминаниям Мурадовой периода ее жизни в 20-е годы ХХ века, опираясь на ее откровения, хочу отметить и тот, весьма немаловажный факт, — ее участие в таком историческом событии, как Первый Всесоюзный Тюркологический съезд, проходивший в Баку в 1926 году.
Мало кому известно, что на данный съезд, одним из руководителей которого являлся Джелал Коркмасов, помимо официальной дагестанской делегации в составе 6 человек, выехала и большая группа театральных работников, писателей и просвещения.
Благодаря информации, отложившейся на страницах Бакинской прессы того времени мы узнаем, что за торжественным открытием работы съезда, в Президиум которого поступило более 50 приветственных телеграмм из различных концов Союза и из-за рубежа, вечер следующего дня его работы — 27 февраля, на котором были заслушаны доклады выдающихся ученых: Бартольд, Бороздин, Руденко, Мейсорош, Чурсин и др., был посвящен Дагестану.
«Дагестанский вечер», устроенный в великолепном здании в столице Азербайджана, «следовало бы назвать вечером тюркской народной музыки, ибо большая часть программы была заполнена национальными актерами, как местными, так и прибывших вместе с делегатами.
Тут, — сообщает газета,- мы видим не грим и бутафорию, а подлинных народных музыкантов с народным творчеством от монотонности степей до солнечного звона, танцы лезгинки, присущие только дагестанской бурной манере и великолепное пение кумычки с национальной гармоникой, удачно вкраплены выступления артистов тюркской и русской оперы».
Транслируя сегодня эту информацию современнику с пожелтевших газетных страниц, мы с благодарностью отмечаем корреспондентов прошлого, и на том, подводим черту под «Воспоминаниями» незаурядной личности – Барият Мурадовой.
Воспоминания детства
Нариман Ибрагимович Алиев; известный прозаик, драматург, сценарист, поэт-сатирик — Народный поэт Дагестана.
Я хочу поведать читателям о том, что я видел, кого знал, о тех, кого нет теперь среди нас, но навсегда осталось в памяти народа.
Они были истинными революционерами, скромными людьми и выдающимися государственными деятелями.
Джелал Коркмасов! Мы его называли дядя Джелал. Его скромность, глубокий ум, образованность, интеллигентность до сих пор стоят перед моими глазами. Смотря на его волнистые волосы, я восхищался и думал: « Нет на свете человека красивее дяди Джелала».
Он заходил к нам, держа в руке шляпу и трость, сделанную унцукульскими мастерами. Я всегда радовался его приходу. Брал из его рук красиво инкрустированную трость и старался спрятать ее так, чтобы никто не знал.
Дядя Джелал понимал мои «хитрости» и старался выведать причины этого. Улыбаясь, он заходил в гостиную комнату. За чашкой чая они (с отцом) обсуждали республиканские проблемы. Конечно, их разговор я не понимал и ждал окончания беседы. Когда дядя Джелал собирался уходить он, не находя трости на месте, делал удивленный вид. В этот момент я подходил к нему и заявлял, что пока не расскажешь одну сказку, трости не верну. Он разводил руками, говоря, что придется рассказать и, садясь на корточки рассказывал удивительные сказки Андерсена и братьев Гримм. Затем, гладя меня по голове, спрашивал; ну, теперь то вернешь трость, и я приносил ее из того места, где прятал. Каждый раз, когда дядя Джелал приходил к моему отцу, эта история повторялась вновь. Когда я приобщился к сказочному миру, мне было 5 лет.
С тех пор прошло много времени. Нет дяди Джелала. Отец тоже умер. Это было в юности. Наша семья собралась отмечать день моего рождения. Вдруг мать спросила меня: «Да ты знаешь, кто дал тебе имя?» Я спросил, кто? Она ответила дядя Джелал. Когда ты родился, твоя бабушка назвала тебя Чингиз. Мы так и называли тебя около месяца.
Потом дядя Джелал приехал из Москвы, он пришел к нам с кучей подарков. Поинтересовался, как назвали сына. Мы сразу поняли, что имя, которое мы дали, ему не понравилось. На следующий день твой отец, взяв мой паспорт, пошел в ЗАГс. Вечером он возвратился с новым свидетельством о рождении. Читаю, там написано имя Нариман.
Отец сказал, с этого дня нашего сына зовут Нариман. Это в честь нашего друга Наримана Нариманова. Он похоронен на Красной площади у Мавзолея Ленина. Есть обычай называть именами выдающихся людей. Вот и я горжусь тем, что никогда не забываемый дядя Джелал назвал меня в честь Наримана Нариманова.
Что касается упоминания в статье о времени, когда ему дали имя, то согласно его уточнениям следует, что эти изменения были сделаны через месяц после рождения, когда Джелал Коркмасов вернулся из Москвы после смерти Наримана Нариманова (Председатель ЦИК Союза СССР, скоропостижно скончался 19 марта 1925 г., торжественно захоронен в Кремлевскую стену).
Как установлено Дж. Коркмасов, после IV Вседагестанского Съезда Советов (27 марта – 7 апреля 1925 г.), возглавляя дагестанскую делегацию находился в Москве, где участвовал в работе III Всесоюзного Съезда Советов. За время пребывания в столице соболезновал семье Н.Нариманова и почтил место захоронения возложением венков.
Зульфигар Зайналов
