Люди, люди – высокие звезды…

Время- это всегда испытание для нас, испытание на человечность, на теплоту, порядочность, а самое главное на нашу жертвенность. Стихийные бедствия и бо­лезни в каждую эпоху косили людей: хо­лера, оспа, малярия, тиф, чума и гриппы разного вида, но то, что сегодня выпало на нашу долю – это большая беда для на­рода и в медицинском, экономическом и в политическом плане.

В 1956 году единственная сестра моей матери, очень приветливая, красивая жен­щина болела долго и тяжело, сельский фельдшер Мария – молоденькая девочка ( ее наверное уже и нет в живых, но мы ей благодарны до сих пор) делала пункцию и выпускала по 5-6 литров воды из пупочного кольца а, диагноз – рак, тогда не ставили, эта незнакомая девочка Маша через рай­онную больницу добилась чтобы тетю пере­вели в Махачкалу в центральную больницу. Шли дни, от тети не было вестей и мать моя плакала день и ночь, отец мой дал ей коня, арбу и попросил своего родственника отвезти маму в Махачкалу (сам не мог т.к. надо было выполнять важный план по за­готовке муки). Вот приехала мама в Махач­калу, с трудом нашла центральную больни­цу, только благодаря отзывчивости людей, ведь она не знала русского языка. К сча­стью, в этот же день из Грозного приехал старший брат, председатель колхоза им. Ульянова, ездивший для закупки племен­ных бычков для нужд колхоза. Потом он мне рассказывал, как настоящему коммунисту, чем я горжусь, о том, как у него закончились собственные деньги, а на колхозные он ку­пил всего лишь одну кукурузную лепешку и в Махачкалу приехал голодный. Здесь в колхозном дворе моя мама накормила его, так вот, пожилая тетенька в халате (види­мо санитарка) показала маме палату, где должна была находиться ее сестра и объ­яснила, что в «связи с тем», что та заболела еще и натуральной оспой, ее уложили в от­дельную палату». Мама зашла в палату….. пустые несколько кроватей и тут, из крова­ти, под окном, из-под кучи собранного на стирку белья, раздался очень тихий стон, мама кинулась, разбросала белье и к ужасу своему, о котором она помнила всю жизнь увидела обезображенное, чем- то намазан­ное лицо своей красавицы сестры, таким, сплошь в рубцах оно оставалось всю жизнь, единственными неповторимо красивыми были ее огромные, серо-зеленые, добрые глаза. Спустя много лет я не могу себе про­стить, что любя очень сильно ее, я оказыва­ла мало внимания и ласки, считала что это­го у нее достаточно т.к. она жила в дружной, хорошей семье, ее единственный и очень порядочный сын оберегал и окружал за­ботой, этого же требовал от своих детей и жены. Так вот, привезли ее мои мама и дядя на этой арбе из Махачкалы, тогда не было междугородных автобусов. Арба в то время равнялась не кибитке цыганской, а карете дворянской.

Моя мама выходила свою сестру, про­мывала ее загноившиеся рубцы, натирала лечебными смесями, растила своих и чужих детей, в нашем большом доме, ведь дом из 5-ти комнат тогда считался роскошью, да и жили мы в достатке, на этот счет мама го­ворила: «Я жила как жена падишаха, но бо­гатой не была, муж т.е. наш папа – великий труженик дает все, я же раздаю, лишь бы люди жили в это трудное время, а зачем мне покупать ковры, серебро, если люди нужда­ются». Мне одна очень умная, образованная девочка, (с чьим мнением я считаюсь) од­нажды спросила: «Вы не любите богатых»?. Нет девочка, я не боюсь богатых, я опасаюсь их дикой ненасытности. Они как акулы гло­тают все, поэтому нельзя допускать сильно богатых в общество, они, как лопухи губят все кругом.

Благословенны времена моих родителей, потомки понимали добро, подлости не де­лали, а многие были благодарны всю жизнь, в настоящее время богатые в нас видят людей черной кости, а некоторые считают даже крепостными, понаблюдайте за жиз­нью олигархов, например Пугачевой, име­ющей гектары земли, Волочковой, Бузовой, с кучами долларов, разве можно столько за­работать, если честно и нормально платить налоги. На фоне поголовной коррупции, ис­числяемой миллионами долларов в России – выглядят смешно и мелко наши посажен­ные, например Курбан Кубасаев — за ружье и часы подаренные, но не доказанные до сих пор, Абдусамад Гамидов – целый министр за 40 млн. рублей, Саид Амиров, никому непо­нятно в чем его вина, придумали, что хотел сбить самолет?! А все обвинители, которые давали показания сами уже сидят или до сих пор в бегах.

Анатолий Сердюков развалил всю обо­ронную промышленность, Ковалев, Адамов, Вавилов, Кузнецов – министры, губерна­торы на чьей совести по 400-500 млн. дол­ларов, переведенных на счета за рубежом. Разве можно оставить это без наказания! Разве их труд равноценен труду — рабочего, колхозника, тех, кто работали на Сталинин­градском, тракторном, переименованном в 1942г. в танковый, труду ополченцев 15-лет­них ребят, медсестер, которые выносили сотни раненых с поля боя, женщин, рывших окопы под Москвой, дагестанцев, которые вручную соорудили канал Октябрьской ре­волюции, или женщин России, Белоруссии, Дагестана, которые сеяли, пахали, кормили фронт, сдавали свои сбережения для Побе­ды.

Сегодня на лечение детей, популярные артисты по телевизору собирают средства. Как может нормально мыслящий человек это вынести?

Почему же нет совести и в душе добра?! Почему ни одна из зарвавшихся от благопо­лучия «мадонн» «королев», не имеют хотя бы чуть-чуть человечности? Их жизнь и неза­служенные богатства демонстрируют каж­дый день, вызывая резкий негатив в обще­стве. Хотя такие люди и при социализме, ко­торый держал их в рамках, не бедствовали.

Жизнь была социально защищенная, ста­бильная, пусть не очень богатая, но никто не бедствовал, если конечно трудился, а не пил и не бездельничал, 90-е годы, отняли у многих совесть, порядочность, доброту, со­переживание и сочувствие.

Я не осуждаю никого, я знаю – изоляция необходимая мера сегодня, но не доходить же до перегибов. Ценна каждая жизнь, ко­ронавирус – страшное заболевание, но при этом, нельзя становиться животными – мать боится – дочь проведать, брат – сестру, боятся даже вызвать врача. Коронавирус — беда, но как говорила моя умная, добрая со­седка, тетя Вера: «Все проходит, и это прой­дет». И главное не теряйте человеческое лицо! Не теряйте грань между самоизоляци­ей и инстинктом самосохранения.

Я фаталист, неизбежное, неизбежно! Пусть Аллах спасет нас, а я горжусь, что шла всю жизнь по заветам моих родителей, пусть было тяжело, но не изменила челове­ческим ценностям!

Айшат Бибалаева,

член Союза журналистов и писателей России