После окончания кавказской войны царские власти обещали народам Дагестана освобождение от налогов, освобождение от поставки рекрутов, управление на основе шариата. Однако шаг за шагом вводились новые порядки. В 1865 году был ведён единый для всех жителей налог. Горцы платили ежегодную подымную подать, подесятинный земельный налог, губернский земский сбор, сбор с владельцев мельниц, обязаны были выполнять милицейскую, квартирную повинности. Сельское население несло и подводную повинность, по которой выставляло сотни лошадей и подвод для проходящих войск. Если до 1865 г. население Дагестана несло воинскую повинность натурой, теперь она была заменена денежным сбором. От налогов освобождались должностные лица всех рангов.Жители вынуждены были арендовать бывшие свои земли за высокую плату. Немало земель было отобрано под строительство укреплений и крепостей. Усиливалось угнетение: администрация могла подвергнуть горца за малейшее недовольство различным наказаниям, вплоть до ареста и высылки. Вековые духовные и культурные ценности, права горцев, обычаи и адаты попирались на каждом шагу. Все эти меры вызывали среди дидойского народа многочисленные протесты против властей и способствовали массовым стихийным а порой и организованным выступлениям народных масс. Русское командование увидев размах вооружённых выступлений сосредоточило против дидойцев большие силы.
15 мая 1877г восстание вспыхнуло в Гумбете. 28 мая оно было подавлено. Едва улеглись волнения в Гумбете, как серьёзные беспорядки возникли в Дидоэтии. Дидойцы вырезали весь Кодорский гарнизон, разрушили крепость и начали угрожать селениям Алазанской долины. В ответ на это генерал князь Меликов снарядил Дагестанский нагорный отряд под командованием князя Накашидзе. Выйдя 6 июня из Ботлиха, Накашидзе избрал не короткий маршрут вверх по Андийскому Койсу, а более длинный путь через аул Тинди, Когерские высоты и перевал Богосского хребта. 8 июня миновал селение Хварши и расположился у подножья хребта, близ аула Хонох. 11 числа отряд двинулся в сторону Шаитли. Дорога пролегала по крутому спуску вниз, а далее по узкому и глубокому ущелью покрытому с обоих сторон густым лесом. Все молча, с напряжённым вниманием рассматривали предстоящий им путь и все смутно понимали, что тут-то, вероятно, начнётся кровавая драма. По мере продвижения вперёд ущелье становилось всё уже и уже, были снаряжены специальные роты стрелков для прикрытия отряда с флангов. Пройдя около 3 вёрст по ущелью, колонна наткнулась на огромный завал, устроенный на самой узкой части ущелья, там авангард колонны был встречен страшным ружейным огнём. Одновременно с этим с обеих сторон ущелья раздался залп из сотен ружей, нанесший отряду значительные потери. Оставив перед завалом убитых и раненных авангард колонны оттянулся назад, а роты стрелков, рассыпавшись в цепи, быстро двинулись вверх по лесу для его очистки от мятежников. Когда ротные цепи дошли до опушки и углубились в лес, они также были встречены метким огнём горцев. Перестрелка не прекращалась в течение трёх часов. Однако под натиском превосходящих сил противника немногочисленные отряды горцев вынуждены были отступить, после чего колонна продолжила движение. 12 числа Накашидзе вошёл в Шаитли и далее через Китури вышел к аулу Кидиро, где и расположился на ночлег. В тот же день все дидойские селения кроме аулов Асах, Мокок, Акды и Кимятли, прислали в Кидиро своих старшин с изъявлением покорности. 13 июня в ауле Хупри, к отряду присоединились две сотни анцухо-капучинской милиции, под командованием капитана Бакрадзе. Затем войска со всеми предосторожностями передвинулись в село Цицимах. По пути к намеченным позициям, в течение целого дня отряд вынужден был вести беспрерывную перестрелку с небольшими группами дидойцев. По ходу движения отряд увеличился ещё на 3 батальона Тифлисского местного полка, 3 сотни телавской пешей милиции и ещё по одной сотне пеших и конных тушин под командованием подполковника князя Джорджадзе. Эти отряды расположились у горы Согах, в одной версте от Кимятли и двух верстах от аула Асах.
Теперь у русских на пути стоял аул Кимятли, расположенный на острой горной гряде, окружённый с трёх сторон глубокими скалистыми обрывами. Единственная чрезвычайно трудная, но всё же доступная для вторжения северная сторона аула была укреплена многочисленными завалами, между которыми возвышалась высокая башня. Правее и левее от нее находились каменные сакли с многочисленными бойницами. Находясь на расстоянии 50 шагов друг от друга, эти укрепления могли поддержать друг друга ружейным огнём. Ещё одна башня возвышалась в центре селения, а за ней располагалась и третья. Генерал Накашидзе решил взять Кимятли и выделил для этого особую колонну под начальством полковника Шервашидзе. С раннего утра 15 июня колонна подступила к аулу Кимятли завязалось сражение. Через час артиллерийского обстрела часть башни обвалилась, а из саклей повалил густой дым. Одновременно с этим князь Шервашидзе двинул в атаку тушинскую милицию и аварскую дружину подполковника Али. Милиция, поддержанная в центре густой цепью стрелков-самурцев, продолжала, медленно продвигаться вперёд с трудом преодолевая местные препятствия. Огонь из полуразрушенной башни и саклей, а также из окружающих завалов был столь интенсивным и наносил столь значительные потери, что подполковник Шервашидзе вынужден был оттянуть войска, и повторно ввести в действие артиллерию. В течение двухчасового обстрела башня и передовые завалы были разрушены, в стенах саклей образовались громадные бреши. Войска проникли в уже разрушенную башню, а далее встретили препятствие на тесных улицах аула, где из многочисленных бойниц второй башни и смежных домов восставшие вели прицельный огонь. Шли ожесточенные бои, Шервашидзе, решив овладеть аулом до заката солнца, построил части для нового штурма и с криком «к атаке» повёл их на вторую башню. Благодаря быстрому натиску части колонны смогли укрепиться в окрестных саклях, но все усилия проникнуть в башню и выбить из неё защитников, оставались по-прежнему безуспешными, горцы продолжали вести огонь, наносивший довольно чувствительные потери.Тогда принято было решение, через образовавшиеся бреши завалить башню, зажжёнными снопами. Огонь и дым сделали своё дело. Кимятли был взят, защитники покинули село, спустившись по крутому скалистому обрыву к речке. Оставив село, мужчины ушли в сторону аула Асах, а женщины, дети и старики в труднодоступное ущелье. Рассказывают, что население Кимятли было доведено до такой степени отчаяния, что некоторые женщины убивали своих детей, а одна женщина, проходя через мост, решила, выбросить четырёхлетного сына с моста, но не смогла. Тогда она оставила его на мосту и ушла в полной уверенности, что тот сам упадёт вниз. Однако случилось то, что никому и в голову не могло прийти. Ребёнок ползком последовал за ушедшими односельчанами и добрался до них к утру следующего дня.
Накашидзе на следующий день решил овладеть аулом Асах, с этой целью отряд разделился на две части. Для прикрытия на месте расположения бивака была оставлена колонна, состоящая из телавской дружины, 12 роты Тифлисского местного полка, двух сотен анцухо-капучинской милиции и одной конной дружины Западного Дагестана. Остальные войска 16 июня в 4 часа утра направились к аулу. Впереди шла милиция, за ней шли две роты под начальством князя Шервашидзе и батальон Самурского полка. Аул Асах с трёх сторон окружён скалистыми, труднодоступными обрывами. Единственная удобная для наступления западная сторона представляла собой пологий скат, спускающийся к речке и занятый пашнями. Эта сторона защищалась тремя высокими каменными башнями, из которых средняя — самая большая имела четыре этажа. Башни были соединены между собою каменными стенами высотой в сажень. Речка Асахо с её обрывистыми берегами отделяла отряд от аула. За единственным мостом, переброшенным через эту речку, зигзагами извивались две тропы, одна- прямо к аулу, другая на востоке, к хуторам. После трех сигнальных выстрелов из орудий аварская дружина, поддержанная тиндальской милицией и ружейным огнём 6 роты самурцев, бросилась на хутора и решительным натиском выбила оттуда жителей. В то же время конные и пешие сотни милиции князя Челокаева быстро перешли речку и начали выходить к аулу с западной стороны, занимая значимые высоты. А 50 охотников тушин и грузин с капитаном Бакрадзе вышли из ущелья с северной стороны, окружили мечеть и, захватив водопровод отвели воду. Вслед за тем 400 милиционеров под начальством подполковника Али прибывшие из стоявшей у Кимятли колонны, направились в Акды, где после горячей рукопашной схватки овладели завалами, устроенными по дороге соединяющей оба аула. Между тем шли ожесточенные бои в окрестностях мечети. В это время взвод горной артиллерии, открыл методичную стрельбу картечными гранатами по башням и по другим постройкам. До 8 часов вечера не умолкала орудийная канонада. К вечеру средняя башня была наполовину разрушена: верхние два этажа были снесены совершенно, а стены нижних этажей были во многих местах пробиты насквозь. Сильно пострадали также крайние башни и ближайшие к ним сакли. Стрельбою горного взвода, действовавшего со стороны Чатли, была значительно разрушена другая часть аула. Весь вечер и всю ночь продолжалась ружейная перестрелка. Страшная картина разрушения и смерти от действия артиллерийских снарядов и ружейного огня произвела на защитников сильное впечатление, некоторые из них ночью выводили из села свои семьи, а затем возвращались назад для продолжения борьбы. Когда утром следующего дня сопротивление защитников села было сломлено и «русские штыки ворвались в узенькие улицы горевшего аула, мужья закалывали жён, некоторые женщины бросались со скал в пропасть. Тем временем на плоской крыше одного большого дома, ниже средней башни, большая группа горцев решила сражаться с царскими войсками до последнего человека. Некоторые из них были одеты в белые чалмы и красные плащи, оттуда послышался ружейный залп, войска ответили им огнём. Горные орудия также открыли стрельбу, которая принудила защитников очистить плоскую крышу каменной сакли. Спустившись горцы продолжали перестрелку из бойниц, но силы были неравны, все защитники этого дома погибли. Стойко держалась также другая группа жителей, которая защищалась в здании мечети, ее обороной руководил житель аула Мокок Динга. Рассказывают, что когда пушечное ядро пробивало стену мечети и крушила всё здание, Динга накрывал ядро своим головным убором и под смех своих товарищей выбрасывал его из здания. Благодаря этому, за все время обороны ни одно пушечное ядро не взорвалось внутри здания мечети. До 4 часов пополудни артиллерия действовала по этим двум зданиям. К 4 часам, когда оба здания были сильно повреждены, приказано было прекратить огонь, и войска под начальством князя Шервашидзе с криком «ура» бросились вперед, однако, встретив отчаянное сопротивление, вынуждены были, отойти к своим прежним позициям, оставив на поле значительное количество своих солдат. Тогда Шервашидзе выдвинул два орудия к самым стенам аула и с 60-ти шагов, открыл огонь. После метко направленных выстрелов крыша и стены дома были простреляны в нескольких местах. Охотники самурцы и милиционеры бросились к сакле и, окружив её со всех сторон, остановились около стен под бойницами, откуда горцы не переставали стрелять. На предложения сдаться и не губить, по крайней мере, женщин и детей, они отвечали: «Наши дома – наши могилы, наши семейства должны погибнуть с нами». Женщины наравне с мужчинами принимали участие в защите и, выбегая на крышу дома, кидали камни в находившихся около стен. Перестрелка продолжалась с обоих сторон и, наконец к вечеру стала стихать. Части пехоты и артиллерии были отведены из селения. На другой день 18 июня милиция завалила стены сакли деревянными частями, собранными от других построек, и подожгла ее. Когда, наконец, все здания было охвачено пламенем, его защитники с кинжалами в руках стали по одному выбегать, чтобы дорого продать свои жизни. Один из защитников совершил огромный прыжок из горевшей сакли, на лёту зарубил нескольких милиционеров и, истекая кровью, побежал по крутому склону вниз к речке. За ним погнался тушин, стороживший выход из сакли. Около мельницы горец, у которого силы были уже на исходе, неожиданно повернулся назад и вонзил свой длинный кинжал в тело преследователя, но и сам упал замертво от полученного удара шашкой. Вскоре крыша последнего убежища, укрывавшего защитников, рухнула и похоронила под собой доблестных горцев. И в наши дни стоит та башня с почерневшим от гари основанием как немой свидетель трагических страниц. Аналогична была судьба защитников, находившихся в здании мечети.
После взятие Асаха, все жители Дидо изъявили покорность. Плохо вооруженные горцы оказали поистине героическое сопротивление царским войскам, оснащённым по последнему слову военной техники. Большое количество участников было арестовано, некоторые казнены, а около 36 человек выслано в Россию на каторжные работы и постоянное жительство. 26 июня отряд выступил в обратный путь по ущелью Андийского Койсу.
Гусейн Магомедов,
заслуженный учитель РД
